— Делайте все, что угодно, но не вырезайте на ее левой груди свои инициалы.

Потом я отыскал свободный диван, растянулся на нем и закрыл глаза.

— Что-то будет… — пробормотал я.

Было, полно дыма, гигантских червяков и множество вспышек разноцветных огней. Каждый звук рождался в виде образа, разгорался до максимума и мерк, слабея. Эти подобное молниям уколы существования, вызываемые из Теней и возвращаемые туда же видения. Червяк растягивался до бесконечности. Собакоголовые цветы норовили цапнуть меня, но позже виляли листьями. Столб дыма остановился перед зависшим в небе светофором. Червяк, нет, это была гусеница, улыбнулась. Начался медленный слепящий дождь и все проплывающие капли искрились… Что-то не так в этой картине. У меня возникли смутные подозрения. Поэтому я оделся, ибо не мог сказать наверняка. Хотя у меня оставалась ощущение, что этот редкий ландшафт не должен был течь так, как он тек.

— О, черт! Мерль…

«Чего еще надо Люку? Почему он не отцепился от меня? Всегда с ним проблемы!»

— Посмотри на это, а?

Я смотрел, как несколько ярких прыгающих мячиков или, может быть, комет, ткали гобелен из света. Он падал на лес из зонтиков.

— Люк… — начал было я, но один из собакоголовых цветов укусил меня за руку, про которую я забыл, и все поблизости пошло трещинами, словно нарисованное на стекле, только что пробитом пулей. За ним виднелась радуга.

— Мерль! Мерль!

Это Дронна тряс меня за плечо, как засвидетельствовали внезапно открывшиеся глаза. А на диване, там, где недавно покоилась, моя голова, осталось влажное пятно.

Я приподнялся на локтях и протер глаза.

— Дронна… что?

— Не знаю.

— Чего ты не знаешь? Я хочу сказать… Черт! Что случилось?

— Я сидел вон в том кресле, — сказал он, — дожидаясь, когда ты проснешься. Мартин сообщил мне, что ты здесь. Я просто собирался передать, что Рэндом хотел увидеться с тобой, когда ты проснешься. Ты меня понял?

Я кивнул, а потом заметил, что из моей руки сочится кровь, точно из того места, куда меня укусил цветок.

— Долго я спал?

— Минут двадцать, не больше.

Я опустил ноги на пол и сел.

— Так почему же ты не разбудил меня?

— Ты козырялся.

— Козырялся? Во сне? Так не бывает! Ты уверен?

— В данный момент, к несчастью, я трезв, — пожаловался Дронна. — У тебя появилось радужное свечение, и ты начал таять. Тогда я подумал, что мне лучше разбудить тебя и спросить, хочешь ли ты этого на самом деле? Что ты перед этим пил? Растворитель для красок?

— Нет.

— Я попробовал его на своей собаке… один раз…

— Сны, — пробурчал я, массируя виски так, что в них застучало. — Вот и все. Сны.

— Их могут видеть и другие люди? Вроде путешествия в мир грез под воздействием наркотика?

— Я имел в виду не это.

— Нам лучше повидать Рэндома, — он повернулся к двери.

Я качнул головой.

— Чуть позже. Я намерен просто посидеть здесь и собраться с силами. Что-то тут не так.

Стена у меня за спиной, казалось, таяла, словно отлитая из воска и поставленная слишком близко к огню.

— Похоже, настало время тревог и экскурсий, — заметил Дронна. — На помощь! — завопил он и выбежал в коридор.

Через пару секунд стена снова сделалась нормальной во всех отношениях, но я дрожал. Что за чертовщина тут происходит? Не сумела ли Маска наложить на меня заклятие, прежде чем я смотался? Если так, то на что оно направлено? Я встал и медленно заходил по комнате. Все теперь, казалось, было на месте. Я знал, что не все так просто, как порожденная моими недавними страхами галлюцинация, поскольку Дронна тоже видел ее. Выходит, что я не чокнулся. Это было что-то иное, а чем бы оно ни было, я чувствовал, что оно все еще таится поблизости. В воздухе теперь стояла определенная неестественная ясность, и все предметы в нем казались необычайно четкими. Я быстро обошел комнату, не представляя, что именно я ищу. И неудивительно, что ничего не нашел. Тогда я вышел в коридор. А не могла ли проблема заключаться в чем-то, что я приволок с собой? Может быть, Ясра, негнущаяся и раскрашенная, была Троянским конем? Я направился в главный холл. Не успел я сделать и дюжины шагов, как передо мной возникла косая развертка света. Я заставил себя идти дальше, и она отступала по мере моего продвижения, меняя при этом форму.

— Мерль, пошли! — раздался голос Дюка, но его самого видно нигде не было.

— Куда? — отозвался я, не замедляя шага.

Никакого ответа, но решетка посередине разделилась и две ее половинки распахнулись передо мной, словно ставни. Появился почти ослепительный свет, и мне подумалось, что в нем я мельком увидел кролика. Затем внезапно видение исчезло и единственное, что не давало мне поверить, будто все снова стало нормальным — это всего несколько мгновений смеха Люка, не имевшего никакого видимого источника. Я побежал. Может быть, на самом деле враг — это Люк, о чем меня предупреждали? Может, в процессе всего недавно случившегося мною каким-то образом манипулировали, и всего лишь с целью освободить Ясру из Замка Четырех Миров? И теперь, когда она находится в безопасности, не набрался ли он безрассудной смелости — вторгнуться в Амбер и вызвать меня на колдовскую дуэль, условий которой я даже не понимал? Нет, я не мог в это поверить. Я был убежден, что он не обладает подобной мощью. Но даже если и обладал, то не посмел бы такое испробовать — ведь заложницей служила его мать. Мчась по коридору, я снова услышал его — отовсюду и ниоткуда. На этот раз он пел. У него оказался мощный баритон, а песню он выбрал шотландскую: «В стародавнюю пору». Может быть, это тоже что-то значило?. Я ворвался в холл. Мартин с Борсом ушли. Неподалеку от того места, где они стояли, я увидел на буфете пустые стаканы. А возле другой двери? Да, возле другой двери оставалась Ясра — прямая, неизменная, все еще державшая плащ.

— Ладно, Люк! Давай играть в открытую! — крикнул я. — Кончай эту ерунду и давай уладим дело!

— А?

Пение внезапно прекратилось.

Я медленно подошел к Ясре, изучая ее на ходу. Она совершенно не изменилась, если не считать шляпы, повешенной кем-то на другую руку. Я услышал донесшийся из недр дворца крик. Вероятно, это Дронна все еще поднимал тревогу.

— Люк, где бы ты ни был, если ты слышишь меня, то посмотри и послушай хорошенько — она у меня здесь. Видишь? Чего бы ты ни замышлял, не забывай об этом.