— Я не управляю ею, — сказал Эл деревянным голосом. — Ею управляют издалека. — Он повернулся к Иану. — Лука все еще контролирует ее… Лучше станцуй! — крикнул он папуле.

— Ох, это просто потрясающе! Понимаете? — Николь повернулась к женщине, которая только что присоединилась к ней (это была Джанет Раймер — Иан узнал ее). — Ему приходится просить эту штуку станцевать… Танцуй, кем бы ты ни была, папулой с Марса или движущейся куклой. — Николь толкнула папулу носком мокасина. — Шевелись, подделка! Мы все тебя просим. — Она толкнула папулу сильнее.

И тут папула прыгнула на нее. И укусила.

Николь закричала.

Раздался выстрел, и папула разлетелась на куски. Возле Николь возник охранник с винтовкой в руках, не сводящий глаз с останков папулы. Лицо его было спокойно, но руки и винтовка дрожали.

Эл начал ругаться, будто учил слова песни, повторив одно и то же три или четыре раза. Потом он сказал:

— Это сделал Лука. Отомстил. Нам конец. — Он выглядел теперь старым, измученным и потасканным.

Он начал запихивать кувшин в чехол, прерывистыми механическими движениями, шаг за шагом.

— Вы арестованы! — За спиной у них появился еще один охранник.

— Ну разумеется, — сказал Эл, бессмысленно тряся головой. — Мы не имеем к случившемуся никакого отношения, так что арестуйте нас.

С помощью Джанет Раймер Николь поднялась на ноги и направилась к Элу и Иану. Перед прозрачным барьером она остановилась.

— Она укусила меня, потому что я смеялась? — спросила она тихим голосом.

Слезак стоял, вытирая лоб. Он не сказал ничего, он просто невидяще смотрел на них.

— Простите меня, — сказала Николь. — Я рассердила ее, не так ли? Какая досада! Мы бы получили от вашего выступления истинное удовольствие. Сегодня вечером после обеда.

— Это сделал Лука, — сказал ей Эл.

— «Лука»… — Николь некоторое время смотрела на него непонимающе. — Ах да, верно, он — ваш работодатель. — Она повернулась к Джанет Раймер. — Полагаю, надо бы арестовать и его. Вы так не считаете?

— Как скажете… — Джанет Раймер была бледна и перепугана.

— Затея с кувшинами была прикрытием для покушения, — продолжала Николь. — Это преступление против государства. Нам надо заново продумать систему приглашения исполнителей. Возможно, она с самого начала была ошибочной. Она открывает сюда свободный доступ всякому, кто имеет враждебные намерения по отношению к нам… Мне жаль. — Теперь она выглядела грустной. Стиснув руки, она качалась взад-вперед, погруженная в раздумья.

— Николь, поверьте мне… — начал было Эл.

— Я — не Николь, — сказала она, будто вглядываясь в себя. — Не зовите меня этим именем. Николь Тибодо умерла много лет назад. Я — Кейт Руперт, четвертая по счету, кто занимает ее место. Я — всего лишь актриса, достаточно похожая на Николь, чтобы исполнять эту работу. И порой, когда случается подобное сегодняшнему, я жалею, что у меня такая работа. Я не имею никакой реальной власти, в полном смысле слова. Управляет Совет… Я никогда не встречаюсь с ними. Они не интересуются мной, а я ими. Так что даже если бы попытка удалась…

Наступила долгая пауза.

В конце концов ее прервал Эл:

— Как… много попыток было на вашей жизни?

— Шесть или семь, — сказала Николь. — Я забыла. Причина всегда в психологии. Эдипов комплекс или что-либо подобное. Меня это заботит. — Она повернулась к энпэшникам, которых теперь было тут пруд пруди. И сказала, указывая на Эла и Иана: —

Мне кажется, они не знали о том, что произойдет. Возможно, они и не виноваты. — Она подошла к Гарольду Слезаку и Джанет Раймер. — Разве обязательно их уничтожать? Почему бы не уничтожить часть их памяти и не отпустить? Почему не принять такое решение?

Слезак глянул на Джанет Раймер и пожал плечами:

— Ну, если вы хотите так…

— Да, — сказала Николь. — Я хочу так. Так мне будет легче. Переправьте их в Бетесду, в медицинский центр, и после всего отпустите. А теперь давайте продолжать. Пригласите следующих исполнителей.

Энпэшник ткнул Иана стволом в спину:

— В коридор!

— Да, — пробормотал Иан, забирая кувшин.

«Ничего не понимаю… — подумал он. — Эта женщина в действительности, не Николь. Хуже того, никакой Николь вообще нет. Есть всего лишь образ, созданный телевидением и другими средствами массовой информации. А за этим образом прячется группа истинных правителей. Корпоративный орган власти. Но кто они и как получили эту власть? И как долго обладают ею? Узнаем ли мы об этом хоть когда-нибудь? Узнать-то осталось не так уж и много. Реальность прячется за иллюзиями, всю жизнь от нас скрывают тайны. Разве они не могут сообщить нам остальное? Вряд ли. Да и какая разница теперь?»