Я принялся выдвигать ящики картотеки, быстро просматривая их содержимое. Там были календари скачек, старые отчеты, счета, вырезки из газет, фотографии, письма от владельцев лошадей и договоры о покупке корма и седел – словом, все то, что можно обнаружить в конторе любого тренера в стране.

Я посмотрел на часы. Обычно Касс уходил обедать в час. Я выждал пять минут после того, как его машина выехала со двора, и намеревался покинуть контору за десять минут до его возвращения. Таким образом у меня оставалось сорок пять минут рабочего времени, и половина его уже прошла.

Взяв карандаш со стола и лист бумаги из ящика, я занялся просмотром текущей отчетности. На каждую из семнадцати скаковых лошадей была заведена книга в твердой синей обложке, в которую заносились все крупные и мелкие расходы, связанные с содержанием и выездкой этой лошади. Я выписал все их имена, большая часть которых была мне знакома, а также имена владельцев и даты появления лошадей в конюшне. Некоторые провели здесь уже по нескольку лет, три появились за последние два-три месяца – скорее всего только они и могли представлять для меня интерес. Ни одна из тех подозрительных лошадей не задерживалась у Хамбера дольше четырех месяцев.

Имена этих трех лошадей были Чин-Чин, Кандерстег и Старлэмп. Первая принадлежала самому Хамберу, две другие – Эдамсу.

Вернув книги на место, я снова взглянул на часы. Оставалось семнадцать минут. Карандаш я положил обратно в стол, а листок с именами лошадей сложил и засунул в пояс. Потайные кармашки снова стали наполняться пятифунтовыми бумажками, ведь я почти не тратил своего жалованья, но пояс на талии под джинсами все еще оставался плоским и незаметным. Я тщательно скрывал его существование, чтобы меня не обворовали.

Я порылся в ящиках с газетными вырезками, но не обнаружил ничего о тех одиннадцати лошадях и их победах. Календари скачек оказались более полезны – в одном из них стоял крестик напротив имени Супермена в аукционном забеге в День подарков. В программе ближайших скачек в Седжфилде никаких отметок не было.

Но самый большой улов ожидал меня на дне ящика с расписками. Там лежала еще одна синяя бухгалтерская книга с записями обо всех одиннадцати лошадях. Кроме этого, в ней были перечислены еще девять лошадей, которые потерпели неудачу, и среди них Супермен и Олд Итониан.

Каждой лошади отводились две страницы. Левая страница разворота была посвящена изложению всей спортивной карьеры лошади, на правой же можно было найти подробности о скачках, в которых она победила не без посторонней помощи. Внизу стояли некие суммы – видимо, выигрыш Хамбера. В каждом удачном случае его выигрыш достигал нескольких тысяч. Под информацией о Супермене было написано: «Убыток – триста фунтов». В разделе об Олд Итониане правая страница была пустой, за исключением одного слова – «уничтожен».

Все страницы были перечеркнуты по диагонали, кроме одной, где говорилось о лошади по имени Сикс-Плай. В конце было подготовлено место еще для двух – Кандерстега и Старлэмпа. Левые страницы на этих трех лошадей были уже заполнены, правые пока оставались чистыми.

Я закрыл книгу и положил ее на место. Пора было сматываться, и, бросив последний взгляд, чтобы убедиться, все ли в порядке, я тихо и незаметно выскользнул из двери и пошел в кухню посмотреть, не осталось ли чудом каких-нибудь крошек от обеда. Естественно, чуда не произошло.

На следующее утро, когда мы выехали со второй группой лошадей, из конюшни исчез Микки, и Касс объяснил удивленному Джерри, что Джад повез его на побережье к другу Хамбера, чтобы укрепить ему ноги морским купанием, и что к вечеру он вернется. Но настал вечер, а Микки не было. В среду Хамбер снова уехал на скачки, а я пропустил еще один обед и осмотрел дом. Проникнуть туда через вентиляционное отверстие было несложно, но и там мне не удалось найти ключа к тому, как же, собственно, осуществляется допинг.

Весь четверг мне не давала покоя мысль о Микки, все еще не вернувшемся с побережья. Звучало-то это все вполне правдоподобно – именно так и должен был поступить тренер, живущий в двенадцати милях от моря, ведь морская вода действительно полезна для ног. Но в конюшне Хамбера с лошадьми делали нечто загадочное, позволяющее потом дать им допинг во время скачек, и меня терзало смутное подозрение, что как раз это и происходит сейчас с Микки, а я упускаю свой единственный шанс узнать правду.

Если верить бухгалтерским книгам, Эдамсу принадлежали четыре скаковые лошади в конюшне, не считая двух охотничьих. Ни одну из этих четырех лошадей не называли ее настоящим именем, поэтому Микки мог оказаться любой из них. Он мог оказаться Кандерстегом или Старлэмпом с одинаковой долей вероятности, и ему, по всей видимости, была уготована участь Супермена. Вот поэтому я и беспокоился.