Нет, так больше невозможно — сиди, Скалли, дома, из окошка не выглядывай, дверь никому не открывай, нервочки изматывай, а напарник где-то как-то что-то… Хоть бы позвонил, мерзавец! Или звонил, пока ее не было? Что у нас на автоответчике?

На автоответчике единственно что:

— Агент Скалли? Алло! Это Цинци Ха-чулия. Позвоните мне, пожалуйста, когда вернетесь домой, по номеру 5550143. Есть мысль по поводу нашего подозреваемого! И какая мысль! Агент Скалли! Жду с нетерпением! Это и в ваших, и в моих интересах. И в интересах вашего напарника. В наших общих интересах. Вы меня поняли?

Гм, общих? Хачулия, Скалли, Молдер… Кого-то в этом ряду недостает, нет?

Какой, значит, номер? 5550143. Ну? Ответят ей, наконец, или она до утра будет слушать длинные гудки?!

— Алло?

— Алло! Цинци! Алло! Почему вы так долго не снимали трубку?! Алло!

— Скалли? Во-от, дожили. Ты меня уже с ним путаешь.

— Молдер?! Ты?!

— А это ты?

— Это я.

— И это я.

— Бред! Ты где?!

— В студии Джорджа Магулии.

— Зачем ты там?

— Без комментариев.

— Ты что-то там ищешь?

— Без комментариев.

— Нож? Молдер! Нож? Скажи мне, Молдер! Мне-то скажи!

— Ка-акой еще нож?!

— Макетный!

— Скалли, как у тебя с головой? Зачем мне нож?! Просто я вчера не докончил одну работу… в глине. Решил попытаться по-новой.

— Да-а-а… А у тебя с головой как, Молдер?!

— С головой у меня хорошо. Без головы плохо.

— Лейтенант Хачулия с тобой?

— Нет. А что, должен быть?

— Но я именно ему и звоню! Он оставил мне на автоответчике именно этот номер своего мобильника.

— Мобильник я нашел на полу. По зуммеру вызова. Я сначала даже не понял, откуда звук, что за звук? Гляжу — мобильник.

Погоди, сейчас фонарик включу. Здесь темно, опять темно, срань господня!

— Молдер?

— О! Срань господня!

— Молдер? Молдер?!

— Скалли, здесь опять она!

— Кто?!

— Горгулья, срань господня! Глиняная! Ее же утром отсюда вывезли!.. А она — вот она!.. Ну-ка, ну-ка. Погоди-ка…

— Молдер?! Не молчи! Комментируй, Молдер! Что ты сейчас делаешь?

— Знакомлюсь с химерой. Органолепти-чески. Пальцами, срань господня!..

— Молдер, стой где стоишь! Я сейчас приеду! Через пять минут!

— Ну-ка, ну-ка… Та-ак, а глина-то све-е-ежая, срань господня. И творческая манера не моя, не-ет, не моя. Это не я-а-а лепил, не я-а-а…

— Молдер! Перестань разговаривать с самим собой. Молдер, я еду! Молдер, не трогай там ничего руками! Еду!

— Ну-ка, ну-ка… Торгулия-загогулия… А что у нас внутри? Сняли первый слой, да, с первого сфероида… А за ним второй… Что тут у нас, горгулия-заго… О-о-о!!! Гос-с-споди!!!

Впрочем, последнего, то есть крик Молдеровской души «О-о-о!!! Гос-с-споди!!!» пришелся в уже повешенную трубку.

Саут-Дакота-стрит, Вашингтон

А было отчего вскричать молдеровской душе при всей ее закаленности, было!

Ars longa, vita brevis.

…Жизнь коротка. Жизнь лейтенанта Цинцинната Хачулии, образца скромности, доблести, верности гражданскому долгу.

Был человек — нет человека.

А есть свежеглиняная химера, статуя.

И в качестве каркаса, так сказать, свежеубиенный экземпляр.

С выколотыми глазами, с вырванным языком, с отрезанными гениталиями.

Потому что видеть Его не должно! Потому что прекословить Ему не должно! Потому что трясти перед Ним членом не должно! Это Его привилегия — всем показывать член!

А вот член Тебе, а не привилегия! Кто бы Ты ни был, в кого бы Ты ни вселился — на скорость пули это не влияет. Ты здесь. Ты сейчас здесь, за спиной. Агент Молдер не мальчик для битья! У агента Молдера оперативного опыта, в отличие от мальчика для битья, под завязку! Агент Моддер, возможно, и охренел, но не оглох! Шорох! Шорох на спиной. Ближе. Еще ближе.

Ну, агент Молдер?! Чему тебя учили в ФБР, в конце концов?! Резкий прыжок в сторону, оборот корпуса в воздухе, и в падении — пли!