— Да уж. Язык…

— А Патерсон? Что он хоть говорит?

— Что он может сказать?! Полный провал. Три года работы — и коту под хвост.

— Гм, что коту, то коту. Если бы не кот, Молдер бы не обнаружил… то, что он обнаружил.

— Агент Молдер — это высокий класс!

— Правда? А мне показалось, вы его недолюбливаете.

— Это он меня недолюбливает.

— Извините его, Цинци. Это из-за Патерсона. Вы работаете с Патерсоном рука об руку. А тот невысокого мнения о способностях Молдера и мнение это выражает где ни попадя.

— Да слышал я это мнение! И сколько раз! Но, однако, агент Скалли, несмотря на это, Патерсон сам настоял перед Скинне-ром, чтобы именно Молдер был придан нашей группе.

— Правда? Невероятно!

— Невероятно, но факт. Непредсказуемый он наш!

— Вы о Патерсоне, Цинци?

— О нем, о родимом! Что такое Патерсон? Пара бутылок пива после бессонной ночи — и он готов рассказывать и рассказывать о себе-родимом в таких превосходных степенях, что нобелевские лауреаты корчатся от комплекса неполноценности.

— Правда? А мне показалось, вы его боготворите.

— Вам показалось. Я просто блюду приличия и субординацию. Работаем же вместе.

— Тогда… блюдите. Он идет сюда к нам.

— Черт побери! Нигде от него не скрыться! Хоть на часок! Хоть в палате интенсивной терапии!.. О-о, мистер Патерсон! Как нам вас не хватало!

— Цинци? Агент Скалли?.. А где агент Молдер?

— В библиотеке.

— Ну, компания! Интеллектуалы! Одни по арт-галереям прохлаждаются, другой книжки в библиотеке читает! Работать кто будет?!

— Мистер Патерсон! При всем моем к вам уважении, хочу напомнить, что именно мой напарник обнаружил потайную комнату вместе с ее… содержимым. Ваша же группа при задержании Джорджа Магулии эту комнату прохлопала.

— Моя группа проводила силовое задержание, агент Скалли, а не рутинный обыск.

— Вы, конечно, схватили подозреваемого. Честь и хвала! Но преступления продолжаются, не так ли? И вот, на койке, — яркое тому свидетельство.

— Это — пострадавший?

— Это пострадавший.

— Он сообщил о приметах нападавшего?

— Он не в том состоянии… И, вообще, непонятно, выживет ли… Ой, кажется, у него агония!

И то верно — стоило полковнику Патерсону объявиться в палате, забинтованный кокон задергался, затрепыхался. Зуммеры запищали, кривые в мониторах запрыгали.

Агония?

— Доктор! Доктор!

— Так! Я требую, чтобы все покинули палату! Это я вам как врач говорю! И вы, мисс, и вы, молодой человек! А вы кто, мистер?

— Я глава орготдела ФБР, полковник Патерсон!

— Н-нашествие! Точно, сговорились!.. Не родственник?

— Кому?

— Больному Рэму Орбитмэну.

— Нет.

— Тогда попрошу на выход. Па-а-апрошу!

Университет Джорджа Вашингтона Библиотека, читальный зал Вашингтон, округ Колумбия

Книга — источник знаний. В таком случае, жаждущих — по пальцам одной руки пересчитать. Да что там! По пальцу! Один… а всё. Более никого. Один Фокс Молдер над книжным вымыслом корпит:

«Химера — (др-гр. миф.) тератоморфное существо, порожденное Эхидной и Ти-фоном. См. Аполлодора: „Не только один человек, но даже целое воинство не могло бы одолеть чудовище. Передняя часть туловища Химеры была львиной, хвост — дракона, из трех же ее голов находящаяся посреди туловища была головой козы и из-рыгала пламя. Химера опустошала землю и губила скот“. Победил Химеру герой Бел-лерофонт, перед тем подчинивший себе крылатого коня Пегаса. См. Р. Грейвса „Мифы Др.
– Гр.“ ): „Беллерофонт одолел Химеру, сначала взлетев над ней на Пегасе и осыпав ее стрелами, а затем протолкнув концом копья кусок свинца меж ее челюстей. Огненное дыхание Химеры расплавило металл, и он потек ей в глотку, прожигая внутренности“.

Химера — в ср.-век. европ. иск-ве скульпт. изображение фантастич. чудовища. Наиб, известны химеры Собора Парижской Богоматери в натуральную величину. Химеры Собора Парижской Богоматери служат в качестве стилизованных водостоков, откуда и пошло иное название химер — горгульи (от фр. gorgullia — водосток).

Горгулья — от фр. gorgullia, что в переводе озн. водосток, что в обратном переводе озн. горгулья. Имя средневекового дракона, жившего в реке Сене. Его ужасный облик стал символом проклятых душ, обращенных в камень или демонов подземного мира и падших ангелов, получивших проклятие на свою голову, воплощение зла вселенной, смерти, наших собственных страхов и темного подсознания. В течение 1200 лет гротескные изображения горгулий в камне, дереве, угле, масле возникали снова и снова, будто человеческое воображение постоянно находится под пытками, будто горгульи на самом деле существуют, измываясь над человечеством. Такое ощущение, что они будут существовать еще века и века, вселяясь в души людей…»