— Здесь не влияние денег, а отношение к ним.

— Правильно, и это отношения — трагедия человека. Вечный идол — золотой телец, которого не скинуть. Кто-то желает подчинить стихию денег себе, кто-то, с удовольствием, подчиняется ей сам.

— Но механизма здесь нет, раз это стихия.

— Он есть. Есть некая основа. Дальше работает человеческий фактор.

— И, судя по тому, как ты поступил тогда с Викой, ты ему не поддаешься? Ты действовал согласно своей теории?

— Причем тут теория? Жалко ее стало.

— Я люблю тебя, — вздохнула я обреченно.

— Тогда завтра же и поженимся.

— Стара я для тебя. Сеня подпер подбородок кулаком и процедил сквозь зубы:

— За что я тебя, дуру, люблю? Я собралась ответить, но в этот момент у меня звякнул мобильный.

— Светлана? — удивилась я, услышав ее голос. — Что случилось? Откуда ты звонишь? Говори громче, я тебя плохо слышу.

— Марина Евгеньевна, я звоню из дома. Громче говорить не могу, мои легли спать. А звоню потому, что я тут у себя в справочнике нашла реабилитационный центр для детишек. Ни за что не угадаете, что это такое. Дельфинарий. Детишек после тяжелого стресса и даже с церибральным параличом лечат дельфины. Час стоит тысячу рублей. Это подойдет?

— Еще бы! Света, ты умница. А что с Аристархом Германовичем?

— Я дозвонилась ему уже из дома. Он берется защищать Кубышкина.

— Как насчет того, чтобы завтра взять день за счет фирмы?

— Вы ведь не шутите, Марина Евгеньевна?

— Нисколько. Ты хорошо сделала свою работу, как сказал бы один наш общий знакомый «сумела сориентироваться в ситуации в интересах дела», потратив свое личное время. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы разъединились.

— Пойдем домой? — улыбаясь, спросил Сеня. Я кивнула, но так и не двинулась с места, а смотрела на него и думала, почему, собственно, я должна отказаться от своего счастья? Или я уже так привыкла быть несчастной и обделенной, что просто боюсь быть счастливой? Действительно дура! И тут мой демон окончательно сдался и пал, навсегда разомкнув свой порочный круг.