– Вино для дегустации, а остальное, я надеюсь, целый ящик в подарок, фирма доставит непосредственно из Лиссабона.

Почему ходил с водителем, не объяснил, а женщины деликатно обошли эту нелепость, видимо, списав её на душевное волнение ухажёра. Да, конечно, он, Олег, в тот момент и в самом деле был не в себе, понимал это и, готовясь к ресторанному застолью, заклинал себя: «Только без глупостей!» К ресторану подъехали довольно быстро, петляя по тесным улицам Китай-города. Обогнули церковную ограду, затем старинное, с узкими окнами-бойницами здание – палаты какого-то боярина и причалили к увитому плющом крыльцу, сбегавшему ступеньками на тротуар. Из-под плюща бледно светилось неоновое, исполненное восточной вязью название заведения – «Руслан».

В этом небольшом, почти пустом зале, разгороженном деревянными перилами, Олег бывал – здесь удобно было вести деловые переговоры. Сегодня их столик, как и договорились по телефону, обслуживали два быстрых бесшумных официанта. Один из них открыл привезённую бутылку и, плеснув в пузатый фужер, дал всем убедиться, каков аромат. Но начали с недавно вошедшей в моду водки «Императорская коллекция» – её Олег отрекомендовал словами: «Хит сезона!» Дамы сдержанно пригубливали, хвалили ресторан, особенно – за отсутствие шумной музыки, расспрашивали Олега о Португалии, где он, оказывается, ещё не был, но собирался, «…если всё удачно сложится». К будущей удаче он относил сотрудничество с Управлением культуры, показал черновой набросок договора – в него Сергиенкова тут же предложила правку.

Вторая аудиозапись сохранила её фразу:

– Фирмы, арендующие в нашем округе нежилые помещения, финансируют и культурные мероприятия. Поэтому после слов об аренде надо вписать какие-то слова об участии фирмы, ну, например, в налаживании культурных контактов с Португалией.

Тут Олег как бы слегка задумался:

– Хороший пункт, но это же дополнительные траты. Надо посоветоваться…

Да, конечно, кивал он, посоветоваться несложно, дело двух минут, в его автомобиле есть спутниковая связь, он попытается сейчас же, без помех, связаться с Лиссабоном. И, оставив на спинке стула пиджак (конечно же, с включённым диктофоном во внутреннем кармане), вышел. Может быть, сейчас, подогретые «Императорской», после обещанного ящика вина подруги хотя бы шутя скажут о том, что не нужен им этот ящик, им лучше – деньгами… Но – нет, в записи разговор пошёл про другое.

Шмакова : «Ты как хочешь, но он какой-то дёрганый…И глаза за очками прячет…»

Сергиенкова : «А ты пробовала менеджером работать?.. Необходимо учесть множество обстоятельств… Заметила, как ему хочется нам понравиться?..»

Шмакова : «Ну, положим, не нам, а тебе… Ты сегодня хорошо выглядишь… Кстати, я купила крем для сухой кожи, он у меня с собой…»

Вернувшись, Олег застал их за изучением этикетки французского крема и, сообщив о том, что Лиссабон одобрил предложенную Еленой Ивановной формулировку, произнёс тост:

– За солнечную Португалию!

8

Листая расшифровки, Рябикин мучил себя вопросом: почему эти две подружки, судя по всему – давние, так ни разу и не обмолвились о том, что стало чиновничьей традицией: о денежной благодарности за подписанный договор? Может, он недостаточно понятно вёл себя? Но тогда они обе могли бы поговорить об этой «непонятности». Нет, сосредоточились лишь на его «ухажёрстве», словно материальная сторона отношений их никак не интересовала. Чрезмерно осторожничали? Не похоже. Если бы они подозревали включённую аудиозапись, вряд ли тема «ухажёрства» вообще прозвучала бы.

Нет, наверное, он где-то всё-таки проморгал удобный момент, не дав понять о грядущей благодарности от фирмы (обещанный ящик вина не в счёт, они могли подумать, что это шутка). Где именно он дал маху? Да, наверное, правы те, кто писал на Сергиенкову агентурные донесения, – слишком опытная она в этом деле. И – крайне осторожная. Ему, Олегу, дали прочесть две выдержки из одного донесения, и в каждом – о её «искусстве вымогать намёками». Правда, серьёзных фактов, подтверждающих это «искусство» (кроме подношения цветов, красочно исполненных новогодних календарей и подаренной ей картины знакомого художника), в донесении не было.

Наверное, нужно было взять инициативу на себя. Ну, например, когда Сергиенкова со Шмаковой в ресторане рассматривали этикетку крема, завести бы разговор о кольцах и серьгах, дать понять, что фирма не поскупится на подарок ко дню рождения, ведь серьги с бриллиантами так красят женщину!.. Но нет, это грубый ход. А Сергиенкова женщина умная. Насторожилась бы. А может быть, надо лишь следовать естественному ходу событий, и сама многоопытная Елена Ивановна найдёт хитроумный способ привести ситуацию к обоюдной выгоде?

Олег садился в автомобиль в состоянии паники от мысли, что операция срывается (нельзя же выдать за взятку деловые переговоры в ресторане и бутылку дегустационного вина). Суетная Шмакова опередила его, открыв переднюю дверцу и шлёпнувшись рядом с водителем: «Мне первой выходить у ближайшего метро». Он же оказался позади них, в просторном салоне, рядом с Еленой Ивановной. «Чайка», плавно покачиваясь на асфальтовых промоинах, везла их из путаницы кривых китайгородских переулков, и на одном из поворотов его качнуло в сторону соседки так, что его рука, ища опоры, случайно оказалась на круглой коленке, обтянутой гладкой тканью юбки. И тут же на его руку легла горячая ладонь Елены Ивановны, утвердившая его жест как неслучайный и даже очень желанный. И Олег вдруг стал успокаиваться, поняв, что вот это и есть естественный ход событий, ему не надо мешать, именно он выведет его, Олега, на то «искусство» Сергиенковой, о котором упорно повторялось в агентурных донесениях.