— Куда? Он уже сросся с замком, превратился в один из его камней.

— А сын в привидение, которое пугает всех путников, — не удержалась я от иронии.

— Зря ты так… Станислав очень хороший и добрый. Был… Я так хочу, чтобы он снова ожил! — Эля вдруг обратила глаза к небу. — О, Великие Богини! Пусть он снова начнет жить! Пусть забудет старое!

— Ты любишь его? — кажется, я угадала, хотя, чтобы это понять, знатоком человеческих душ быть не нужно. Эля светилась, когда говорила о нем.

— Я ему не пара…

— Даже в смутные времена? Граф будет счастлив любой, кто вернет сына к жизни…

— Но как?

— Вот этого я не знаю.

Мы с Элей долго молчали, думая о своем. О чем молчала девушка, я догадывалась, а самой мне было невероятно грустно и одиноко.

— Госпожа… — наконец ожила Эля.

— Зови меня Алисой, — попросила я ее. Да и какая из меня «госпожа». Она улыбнулась.

— Алиса, а что у тебя за амулет?

— Амулет?

— Ну тот, что на шее.

— Это частичка огонь-травы в кусочке горного хрусталя. Я… не помню, как он у меня оказался. Знаешь, что такое огонь-трава?

— Нет, я вообще считала, что это просто выдумки. Когда-то мама рассказывала, что растет она на самом краю земли, там, где живут феечки.

— Феечки? — что-то в этом слове мне показалось родным и теплым.

— Ты не веришь в феечек? — она во все глаза смотрела на меня. Я же просто пожала плечами. Эля хитро подмигнула, — тогда, кто исполняет наши желания?

— Может, Богини? — я была растеряна. Эта тема оказалась заблокированной моей памятью, что удивляло. Обычно вспомнить я не могла лишь то, что связано со мною. А может я просто не знала?

— Вот насмешила, — Эля хлопнула меня по плечу. — Богини не могут справиться с огромным количеством желаний! Это же всем известно! Для этого они и создали феечек. Давай, я расскажу о них, но сначала — об огонь-траве.

Она замолчала и выжидающе посмотрела на меня. Кулон выскользнул из-за ворота платья, едва я потянула за шнурок, и вспыхнул на солнце так, что даже наш возница в испуге обернулся, чтобы удостовериться, уж не горит ли сено.

— Ну слушай!

Все началось в те давние времена, когда юные Богини только почтили вниманием этот мир. Неизвестно, чем он им приглянулся, но призвали Вечные сюда элементалей четырех стихий: огонь, воду, землю и воздух с просьбой сделать из этого мира цветущий сад. И над каждой стихией поставили Владык. Повелитель огня был хитер, жесток и беспринципен, Царь морских глубин вспыльчив и самолюбив, Мать земли щедра и милосердна, а Король ветров оказался просто молодым озорником. В вечном противостоянии и сотрудничестве они изменили облик мира, создали моря и океаны, горы и равнины, леса и поля. А потом появились смертные, ставшие их любимыми игрушками. Мать земли защищала их и оберегала как малых детей, Повелитель огня испытывал на прочность, Король ветров заставлял проявлять сообразительность, а Царь морских глубин хотел научить их жить под водой. С его огромного желания создать собственный народ все и началось.

Говорят, ночью, когда на море стоял полный штиль, он выходил на берег и под видом простого моряка бродил по городам и прибрежным деревушкам. А потом на свет появлялись люди, для которых море было что родной дом. Пока они росли детишками, держались за мамкину юбку, а как входили в пору взросления, призывал их к себе отец — хозяин морских глубин. Люди видели: они как зачарованные бросали все свои дела, шли на берег океана, не обращая внимания ни на слезы матери, ни мольбы любимых, молча вступали в воды морские и уходили вдаль, пока пучина не смыкалась над ними. О том, что было дальше, история умалчивает. Хотя в то время то тут, то там стали рождаться сказания о морском народе, о русалках и водяных, которые до сих пор обитают в самых заповедных уголках мира.

Василиса появилась в деревне в дождливую пасмурную ночь, когда, не то что хозяин — собак, небо звезд не выгоняло. Жена трактирщика нашла ее прямо на крыльце в замызганном свертке из старых тряпок. Сколько женщина потом не искала непутевую мамашу, сколь не ходила по дворам с просьбой, приютить малышку, а никто не хотел брать на себя обузу. Так и осталась девочка у нее пятым ртом в огромной семье. Сначала имени ей просто не давали, клича то приемышем, то нахлебницей, но потом все-таки пришлось вести малютку в храм к Богиням. Именно там случилось невероятное: свет, падавший на алтарь для приношения даров из расписных витражей, вдруг преломился чудесным образом и свился вокруг девочки радужным венцом. Люди зашептались. Одни стали уверять, что это благословение, другие — что предназначение, третьи — проклятие. Трактирщица лишь растерянно посматривала то на мужа, то на приемыша, а потом дала девочке имя, которое давно хранила, думая, что когда-нибудь и у нее дочка родится. Но Богини награждали ее одними мальчиками, а имя, стало быть, хранили для нее — нахлебницы.

Нелегкая доля выпала Василисе. С самого малолетства пришлось ей отрабатывать свой хлеб. Она и посуду мыла, и полы в трактире чистила, и за скотиной ходила. А как стала израстать, задумала мать для нее и еще одну тайную работу, о какой мужики всенепременно мечтали, глядя на ладную да стройную красавицу. Однажды вечером она поманила Василису.

— Васька, — приказным тоном заявила она, — будешь теперь иначе хлеб свой отрабатывать. Иди рожу свою хоть умой… и руки…

Потом она вручила девушке кувшин с кислым вином.