— Иди к господину во второй комнате. Будешь делать, что он скажет, и пока не выпустит, не приходи!

Василиса растерялась. Она поняла, что ее ожидает. Да и как не понять, старшие братья уже не раз пытались зажать девочку в темном углу какого-нибудь сарая, но выручал ее строгий запрет отца. Однажды он поймал сыновей на этом неблаговидном проступке и высек так, что мало не показалось. С тех пор они осмеливались лишь грязно скалиться и грозить, мол, вот уедет батя на ярмарку… Но пока, на счастье девушки, он об этом не помышлял. Знал ли отец об инициативе матери? С его ли молчаливого согласия творилось непотребство? Об этом Василиса не успела узнать. Мать живо довела ее до комнаты, втолкнула внутрь и с силой закрыла за ее спиной двери. «Господин» сидел развалившись на кровати. При виде Василисы он похлопал по постели рядом с собой, приглашая присесть. Но девушка застыла в дверях, будто онемев. Мужику надоело ждать, он кряхтя поднялся, подошел вплотную, дыхнув в лицо парами алкоголя, а потом резко притянул к себе и зло впился в ее губы своими. Василиса попыталась его оттолкнуть, но не тут-то было. Девушка извивалась, все еще удерживая одной рукой кувшин с вином, а потом замахнулась и саданула насильника им по голове. Тот только охнул и сполз на пол, который тут же окрасился кровью.

Все дальнейшее утонуло в полнейшем безразличии. Как прибежала трактирщица, как ухмылялись выглядывавшие из-за ее плеча братья, как вели ее к старосте, закидывая тухлыми овощами и обзывая ведьмой… Три дня просидела она в подвале его дома в ожидании своей участи.

Стояла в те дни страшная сушь. Именно это время любил Повелитель огня и выбирал для своих забав. То овин подожжет, перекинувшись молнией, то лесом подберется к деревеньке, чтобы погонять голоногих смертных, лизнув их пятки. Вот и сейчас решил поразвлечься. В огненные тиски взял он трактир, стоявший на самой окраине деревни. Тогда-то и прибежала приемная мать Василисы к старосте. Колдовство, говорит, это. Ведьма огонь навела, ей и в жертву ему идти. Темные тогда люди были, все думали, откупиться от стихий можно. Староста так же мыслил, а потому выволокли Василису из погреба, выставили связанную по ногам прямо на пути огненных змей, стелившихся по земле. И ушли.

Повелитель огня ухмыльнулся. Интересно ему было увидеть ужас и страх в глазах девушки. Он кружил возле нее, горячими прикосновениями призывая поиграть в салочки. Но она стояла твердо, смело смотря в глаза своей смерти. На самом деле, Василисе было ужасно страшно, но девушка хотела умереть. Слишком тяжелым грузом стало для ее нежной души убийство незнакомого господина. Думала она, что не будет теперь ни жизни, ни счастья. Да и когда все это было? Ведь с самого детства только и делала, что мучилась.

Гордость и смелость хрупкой, нежной и очень красивой девушки поразили Повелителя огня. Он обернулся человеком и вошел в круг огня. Молча смотрел мужчина на девушку, удивленно выгнув черную бровь, точно так же она отвечала ему.

— Пойдешь со мной? — вдруг спросил он.

— Пойду! — сказала она. А что еще могла ответить девушка перед лицом неминуемой смерти.

И они ушли. Уже потом она узнала, что зовут его Фейром, что он — Повелитель огня. Девушка просто шла по лесу, а Фейр то исчезал, то появлялся, принося ей все необходимое. Они долго путешествовали по равнине и достигли самого восточного ее края. Почему Василия шла именно сюда, она сказать не могла, но взглянув на океан, поняла, что достигла цели. Понял это и Фейр.

— Ты слышишь зов? — спросил он. Наконец, Повелитель огня ощутил в девушке силу одной из стихий.

— Я не знаю, как это назвать, но меня просто тянуло сюда, — она впервые за все время пути боялась смотреть на Фейра.

— Но, Лиса, — так называл он ее, — я не хочу, чтобы ты уходила.

Он шагнул к девушке и впервые за все время дотронулся до нее, осторожно взяв ее пальчики в свои. Они почувствовали это одновременно: будто кровь в жилах вскипела. Его прикосновения обжигали душу, ее касания приносили облегчение, как тень в дневную жару. Фейр уже больше не мог оторваться от Лисы, и она этого не хотела. Их поцелуй соединил их навеки. Мог бы соединить… Но Фейр был огнем, а Лиса — водой.

— Остановитесь, несчастные, — над поверхностью океана появился Царь морских глубин. Он давно ждал Василису, он чувствовал ее. Она не была рождена смертной. Ее матерью стала одна из женщин морского народа. Но взрослеть наследницу отправили на землю и возвращения ждали с нетерпением. — Повелитель огня, взываю к твоему рассудку!

Царь рокотал океанским прибоем, волны которого, наконец, окатили влюбленных, остудили их пыл и откинули друг от друга.

— Ты не можешь забрать ее у меня, — вспыхнул огнем Фейр.

— Отец, прошу, — упала на колени Лиса.

— Нет! — взревел Царь, и в единый миг новая волна смыла наследницу и утащила в воды морские.

Лиса не боялась воды, она сразу же растворилась в ней и впервые в жизни почувствовала себя свободной. Она могла быть где угодно и в какой угодно момент. Она наслаждалась новой силой, которую ощущала каждой частичкой своего тела. И это было так чудесно, что образ Фейра затерялся среди новых впечатлений.

«Слава Богиням, — услышала она вдруг отца, — я уж думал, ты променяешь свою стихию на любовь».

Лиса только улыбнулась.

Так полетал день за днем. Нахлебница стала принцессой, и ей все больше и больше нравился обретенный дом. Ужасы земной жизни быстро забывались. Лиса думала, что и Фейр уйдет в прошлое. Но образ Повелителя огня преследовал ее, голос догонял в самых быстрых течениях. Принцесса оказалась рабыней обычных чувств.

Не смог сжечь свою память и Фейр. Молнией метался он по миру, неистовал, изливая свой гнев лавой вулканов, а потом вернулся туда, где потерял свою Лису. Он сидел на берегу океана и смотрел в даль, ожидая ее появления. Его сердце плакало, искрами, словно кровью, осыпаясь в траву. Днем их было не видно, но ночью они сверкали звездами, упавшими на побережье. Так появилась огонь-трава.