— Этим фамильным кольцом, — тихо сказал он, — я даю свое согласие взять тебя в жены.

Валисия понимала, что должна тоже что-то сказать, но горло ее вдруг перехватило спазмом. Она только моргала глазами, стараясь не допустить ни слез, ни панического бегства.

— Она, безусловно, счастлива, лорд Рейстаниэль, — спас дочь король Вилен. — Так ведь, Валисия?

Девушка только и смогла, что кивнуть.

И зал разразился аплодисментами, радостными возгласами и криками: «Ура». Валисия с трудом могла вспомнить, как она добралась до своей комнаты. Всю ночь девушка лежала, тупо глядя в потолок и прислушиваясь к совершенной пустоте в ее голове. Она не понимала, что с нею происходит. Да какая же девушка не мечтает выйти замуж за эльфа! Тем более за Властителя! Но Валисия представляла себе такой же как дома бальный зал, или еще даже лучше, полный не обожающих ее подданных, а презрительно усмехающихся красавиц. Своего жениха снисходительно объясняющего, что зато дети у нее будут всегда присмотрены. И народится их целый выводок. И ее саму, толстую, неуклюжую, как нянька Аглаша, которая ходит беременной вот уже пятым отпрыском. Валисию затошнило.

Она сказалась больной, что легко позволяла сделать ее бледность, и не выходила из комнаты вплоть до отъезда жениха. Устраивать разборки отцу девушка не стала. Да и зачем? Теперь-то он точно не пойдет на попятную. Но и смирять со своим грядущим будущим Валисия не желала. А потому она вела себя тише воды ниже травы, скромно опуская глаза, когда отец говорил о приданном, позволяя белошвейкам и портным целыми днями носиться с тканями и кружевами, выспрашивая, что принцессе нравится больше. А через месяц девушка исчезла.

К побегу Валисия готовилась тщательно, прекрасно понимая, что рассчитывать ей придется только на свои собственные силы. Вряд ли кто осмелится идти против воли короля. Она стянула платье своей подружки Манечки, приготовила узелок, с какими обычно служанки ходят домой, навестить родственников и собрала все свои драгоценности и сбережения. Монетки она давно скидывала в подаренную ей на десятилетие глиняную копилку в виде копии сундуков из хранилища отца. А драгоценности отнесла к знакомому ювелиру, обслуживавшему королевскую семью. Ему она рассказала трогательную историю о том, что хочет сделать подарок отцу, ведь он так заботился о ней… Слезы благодарности… А потому не может попросить у него денег… В ночь побега девушка окрасила свои длинные рыжие волосы чернь-травой и с первыми петухами покинула родной дом.

Удивительно, но ее никто не узнал. Черная как смоль коса стала лучшей маскировкой. Воины, охранявшие ворота во дворец, скользнули по фигурке жадными взглядами и пропустили спешащую служанку, не преминув хлопнуть ее по заднему месту, залившись при этом дружным хохотом.

Валисия даже огрызаться не стала, хотя про себя высказала немало эпитетов в адрес стражей. Она, стараясь не поддаваться желанию перейти с легкого прогулочного шага на бег, прошла до ближайшего поворота, ведущего к базарной площади, и только там расслабилась. Удалось! И, как оказалось, без особых проблем.

Дальнейшие ее действия продуманы не были. А потому девушка просто пошла себе, куда глаза глядят. А глядели они в сторону севера. Она видела тех, кто приезжал оттуда. Были они мужественны и немногословны, и казались романтичной Валисии славными рыцарями, благородными и не зависящими от отца.

Путешествие оказалось не так приятно, как ей казалось в ее мечтах. Ноги она стерла в первый же день, а травки и цветочки, так восхитившие ее в первые часы побега теперь мешались и путались в ногах. Пришлось принцессе выйти на дорогу и упрашивать подвернувшегося потного крестьянина взять ее на подводу.

Он оказался бородат, гнилозуб и очень словоохотен. То подмигивая, то поглядывая на нее, он все спрашивал и спрашивал. Молчание попутчицы грозило вылиться в полный крах всего предприятия, поэтому Валисия стала на ходу придумывать историю о больной матери в дальней деревеньке, куда девушка и спешит, отпросившись со службы во дворце.

— А что, — вновь подмигнул мужик. Он так часто это делал, что принцесса даже подумала, уж не нервный ли у него тик, — хорош наш король? Говорят, ни одной юбки не пропускат?

У Валисии челюсть отвисла:

— Да вы что! — она гневно блеснула глазами. — Король любит ма…

Она чуть ли не проговорилась. Этот факт для нее был незыблем. Мать Валисии умерла давно от какой-то заразной болезни, но девушка была твердо уверена, что отец чтит ее память и никогда не допустит к себе другой женщины.

Мужик удивленно на нее взглянул:

— Мальчиков? Да быть таво не могёт! Не шутишь? А с виду такой франт! Серьезный!

Валисия только скрипнула зубами. Она кипела и хотела оправдать отца, только вот этот разговор мог выдать ее с головой.

— Я работала во дворце, а не занималась собиранием сплетен, — буркнула она.

— А сама-то кавалера завела? — мужик вновь подмигнул ей.

— Да как вы вообще смеете так разговаривать? — она сверкнула глазами. — Я порядочная девушка!

— Ага, — усмехнулся он, — потому и бежишь одна невесть куда? От любовника поди? Эвон как разговариваешь чудно и нос задирашь, прям принцесса какая.

— А и принцесса! — Валисия решила, что нужно действовать от противного, а не отпираться. — Так что нечего меня глазами сверлить! Дырку протрешь!