Гросману даже показалось, что он подмигнул ему в этот момент и расплылся в улыбке.

В саду Гросман пристроился чуть сзади Руденко, внимательно поглядывая по сторонам. Мокрый сад был прозрачен и пуст.

– У вас ведь, товарищ сержант, я думаю, есть личный счет к тем, кого мы судим? – вдруг остановился Руденко и повернулся к Гросману.

– Есть, товарищ генерал. Как у всех советских людей. Отец погиб на фронте, дядя, Иосиф Нахманович, после побега из плена два года партизанил в одесских каменоломнях, а потом погиб. Дедушку Пиню и бабушку Маню, немцы сожгли живыми во время карательной операции. Я когда первый раз в зал попал и увидел этих фашистов так близко… У меня все внутри переворачивалось, голова кругом… Взял бы автомат и…

– А вот этого не надо, – мягко сказал Руденко. – Они теперь свое получат.

Он уже собрался продолжить прогулку, когда Гросман решился на вопрос:

– Товарищ генерал, разрешите спросить?

– Спрашивайте, конечно, товарищ сержант.

– А правду говорят, что Гитлер жив и прячется где-то в Тибете?

– В Тибете? Ишь ты, в Тибет уже отправили, – покрутил головой Руденко. – Нет, в Тибете он не прячется. У нас теперь есть доказательства, что Гитлер отравился. Труп его опознан. А разговоры о том, что он жив, это просто слухи или… политические спекуляции. Кое-кому они выгодны.

– Товарищ генерал, а вот говорят, что были какие-то силы таинственные, которые ему помогали, – решил выложить, пользуясь моментом, все мучившие его вопросы Гросман. – Что иначе бы он такого безобразия не натворил, без этих вот сил?

– Мистические силы, говорите? – Руденко снял фуражку, привычно почесал залысины. Потом решительно вернул фуражку на место. – Если бы они были, эти самые мистические силы, мы бы с вами тут, товарищ сержант, сейчас не гуляли. Другое дело, что он морочил немцам головы этими самыми силами, чтобы добиться от них полного послушания. А может, и сам в них верил, потому как был психопатом…

В этот момент раздались гудки подъехавшей машины.

– Так, – вздохнул Руденко, – вот и погуляли.

У коттеджа рядом с машиной, за рулем которой сидел Ребров, стояли Филин и Александров. Дышали, подставляли лица под выглянувшее солнце.

– Ну, здоровеньки булы! – приветствовал их подошедший Руденко. – Пойдем в дом или погуляем?

– Погуляем, конечно, – весело сказал Филин.

– Ну, тогда пошли, – махнул рукой в глубь сада Руденко. – А вы, товарищ сержант, – обернулся он к Гросману, – подождите нас здесь. Не беспокойтесь, совсем далеко мы не уйдем, все время будем у вас на глазах.

– Товарищ генерал, – насупился Гросман. – Мне строго приказано сопровождать вас везде…

– Вы помните, что нужно делать, получив указания начальства? – чуть напряг голос Руденко.

– Так точно, – вытянулся Гросман, уловив недовольство в голосе генерала.

– Вот и выполняйте.

– Вчера пришло сообщение из Москвы. Принципиальное решение о доставке свидетеля в Нюрнберг принято. Он готов давать показания трибуналу, – сообщил Руденко, когда они с Филиным и Александровым остались втроем.

– И когда его доставят? – уточнил Филин.

– Когда и как – это предстоит решить нам с вами, – усмехнулся Руденко. – Так что вся ответственность за успех операции на нас ложится. Есть одно жесткое условие: на все про все нам дается пара дней. Доставили – выступил – отправили. Вот такой график.

– Это понятно. У него среди немцев множество врагов – считают, что он предатель, погубил тысячи солдат… Поэтому каждый день его пребывания здесь увеличивает опасность какой-либо провокации, – озабоченно сказал Филин. – Ему в Москве обещали выкроить время для его свидания с женой и сыном, которых он давно не видел.

– Ну, это уже по вашей части, – отмахнулся Руденко. – Я лично не возражаю, но когда, как, вы уж сами решайте. Мое дело допрос провести так, чтобы без сучка и задоринки.

Какое-то время они шли молча, но каждый думал о том, что ход с Паулюсом, конечно, выигрышный и эффектный, но вот в случае срыва или неудачи… Москва объяснения слушать не будет – надает по шапке со всеми вытекающими последствиями.

– А теперь давайте пройдемся по пунктам плана, – нарушил молчание Руденко. – Пункт первый. Доставка свидетеля в Нюрнберг.

– Делать это открыто, легально с разрешения американцев, опасно, – решительно сказал Филин. – Здесь до сих пор полно упертых нацистов, преступников и просто темных личностей, готовых на все. Действовать без разрешения американцев – тоже риск. Помните, недавно они задержали наш самолет и арестовали его экипаж, поскольку он приземлился без их разрешения?.. Сразу после победы они еще закрывали на такое глаза, но с тех пор ситуация переменилась. Американцы могут потребовать и предварительного допроса Паулюса, узнав о его появлении. И нам трудно будет им в этом отказать. А что может случиться во время допроса и после…