117 и бороды } и головы, и хвосты— место неясное; возможно, последнее слово попало сюда случайно, так как часто встречается в предшествующем тексте; в Троицком изводе этого слова нет.

113 по дв шешь кни ...по четыре футы— кени, серебряная монета, известная и на севере Индии; шеш (перс.) — шесть. Обычно понимали это место как указание на монету в 6 кени (Минаев, с. 130; Петрушевский, с. 224). При чтении: «по дв шешь кени» получается, что пошлина варьировалась, брали в пользу храма от двух до шести кени. О футах см. прим. 107.

119 А съезжается к бутхану всх людей— называя далее общее число при^ езжающих на торжественный праздник, Афанасий Никитин, видимо, хотел ска-* зать, что их великое множество (ср. русск. тьма «темь»). Лек — лакх (ипд.), 100 тысяч. Буквально получается: «двадцать тысяч лакхов, а бывает, что и сто тысяч лакхов». Но число «лакх» может означать и просто большое множество. В переводе Н. С. Чаева слово «лакхов» опущено. В комментариях И. П. Петрушев- ского — «всех людей было тысячу леков». В действительности, в тексте «Хожения» по Троицкому изводу, с которого делался перевод, стоит «бысть», которое переведено как «было». Однако правильный текст читается в Летописном изводе — «бысты», что по-тюркски значит «двадцать».

120 бут... аки Устенеянъ царь Цареградскый— Афанасий Никитин описывает статую Шивы, атрибутом которого являлся трезубец («копие» Афанасия Никитина), а спутником — бычок Нанди («а перед бутом стоит вол»). Некоторые комментаторы видели в нем то Будду, то Ханумана. Действительно, слово «бут» первоначально означало Будду, но затем было перенесено на всякого вообще идола (ср. прим. 111). «Афанасий Никитин не мог найти в Индии, — писал И. П. Петрушевский, — ни буддистов, ни буддийского культа» (Петрушевский, с. 222—223). Афанасий Никитин видел священный шнур, перекинутый через плечо Шивы, но не понял этого, отсюда появилось: «хвост у него через него» (ср. перед этим: «а хвост через него сажень»). В сумеречном свете рассматривая храмовые изображение, Афанасий Никитин, наслышанный о Ханумане, казалось, разглядел «видение обезьянино». Долгое время считалось, что Афанасий Никитин, даже если допустить, что он ранее бывал в Константинополе, не мог сам видеть статуи Юстиниана I (527—567 гг.), «так как еще до завоевания Константинополя османскими турками (1453) этой статуи уже не было на месте, оставалась только служившая для нее пьедесталом порфировая колонна» (Петрушевский, с. 224—225). Поэтому комментаторы «Хожения» полагали, что сравнение индийской статуи со статуей византийского императора могло быть навеяно описанием этой статуи русскими паломниками — Стефаном Новгородцем (около 1350 г.) или дьяконом Зосимой (1420 г.). «Тут стоит столп чуден вельмц, — записал Стефан Новгородец, — а по верху стоит У стенная велик на коне, велми чуден, аки жив, в доспесе одеян срацинском, грозно видети его, а в руце держит яблоко злато велико, а на яблоце крест, в правую руку от себя простре буйно... на Срацинску землю к Иерусалиму». Зосима также говорит, что Юстиниан «правую руку держит распростерту». Это положение руки и дало повод Афанасию Никитину для сравнения: «да руку правую поднялъ высоко да простеръ е, аки Устенеянъ». О статуе Юстиниана упоминают и западные путешественники. Так, Клавихо, побывавший в Константинополе в 1404 г., пишет, что всадник «держит правую руку высоко, с кистью открытой». Как установила О. А. Белоброва, статуя Юстиниана не была разрушена в 1453 г.: статуя стояла на колонне еще в 1490 г. Об этом свидетельствует Гартман Шедель; книга его с изображением статуи вышла из печати в 1493 г. — Белоброва О. А. Статуя византийского императора Юстиниана в древнерусских письменных источниках и иконографии (Византийский временник. 1960, т. XVII, с. 114—123). О. А. Белоброва установила также, что уже в начале XV в. на Руси существовало изображение Софийского

собора со статуей Юстиниана, и в 1408—1409 гг. оно попало в Тверь. Следует предположить, пишет исследовательница, что. Афанасий Никитин не только был знаком с описаниями статуи, но и видел ее книжное изображение на Руси (там же, с. 118). Между тем факт сохранности статуи Юстиниана в годы жизни Афанасия Никитина позволяет предположить, что он сам мог видеть эту статую и, следовательно, еще до своего последнего путешествия «за три моря» побывал в Коыстап- тинополе. Известна традиция, согласно которой авторы «Хожений» сравнивали вновь увиденное с тем, что видели раньше.

121 А перед бутом же стоит волъ велми велик— речь идет об изображении быка Нанди, спутника Шивы.

122 сыты— сыта (русск.) медвяный напиток, распространенный на Руси: водяной раствор «сытили» медом. В другом месте Афанасий Никитин также употребляет такую формулу: «а вина есми не пивал, ни сыты» (Л, л. 454). Вероятно, так Афанасий Никитин называет какой-нибудь местный напиток. Об изготовлении в Индии «вина» и «браги» см. прим. 80.

123 А едят, покрываются платомъ— так в Летописном изводе; в Троицком — «а ядять иные, покрываются платомъ» — запрет есть с человеком другой касты, и даже вместе с женой, содержится в некоторых шастрах (Минаев, с. 137).

124 А добровта у них нет— в Троицком списке «добровтра», поэтому это место переводили по-разному: «добрых нравов у них нет» и «добрых трав у них нет».

125 да яхонтов— яхонт (от арабск. якут), драгоценный камень, обычно сапфир («яхопт небесный»), реже рубин («яхонь красный»). Последний чаще пазывали лал (например, «лал бадахшанский»), т. е. «красный», от перс, «лале (тюльпан)», отсюда русск. «лал». Интересную зарисовку представлений в средние века о яхонтах приводит Абдар Рахмак ал-Хазинп в трактате «Книга весов мудрости» (XII в.). Книга сохранилась в трех рукописях, одна из которых в ленинградской Публичпой библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, две других — в Индии (в Хайдарабаде и Бомбее). «Когда простые люди услышали от ученых, изучающих природу, что золото — самое благородное из тел и самое зрелое и совершенное по соразмерному строению, они уверовали, что оно постепенно дошло до этого, пройдя через состояние других плавких тел, п что его золотая сущность была свинцом, затем оловом, затем медью, затем серебром и лишь после этого достигла совершенства золота. Но простые люди при этом не знают, что они (ученые) подразумевают под этим только то же самое, что говорят о человеке, приписывая ему такие качества, как совершенство, соразмерность в характере и внешнем виде, но не считая, однако, что он был сначала быком, затем преобразился в осла, затем в лошадь, затем в обезьяпу и только после этого стал человеком. Но вот подобное этому они вообразили в отношении разных видов яхонта и утверждают, что он сперва бывает белым, затем чернеет, синеет, желтеет и лишь после этого становится красным, достигнув предела (совершенства), причем они не видели все (цвета) собранными в одной копи» (Научное наследство. М., 1983, т. VI, с. 61—62). т. VI, с. 61—62). Это образное сравнение взято автором из трактата ал-Бируни «Об отношениях между металлами и драгоценными камнями по объему», что свидетельствует об известности этого произведения в Индии.

126 фуна— серебряная монета, 42 фаны составляли одну золотую вараху. По определению Мипаева, 16 золотых фун приравнивались одной золотой варахе (Минаев, с. 130).

127 до бесерменъскаго улу багря— улу байрам, великий праздник, то же, что курбан байрам (праздник жертвоприношения), один из главных праздников в исламе, отмечается 10—13 числа месяца зу-ль-хиджжа по мусульманскому лунному календарю, соотношение которого с солнечным календарем меняется ежегодно. Далее Афанасий Никитин указывает, что праздник состоялся в середине мая; это позволяет установить год — 1472 г. (см. статью «Хронология путешествия Афанасия Никитина»).

128 Великъ день бывает... первие... баграма— Афанасий Никитин ошибочно пытается установить постоянное соотношение переходящих праздников христианского и мусульманского календарей. Его указание на то, что пасха бывает раньше байрама «за' девять или десять дни», основано на наблюдении им такого соотно- шенйя в первый год пребывания на чужбине (1470 г.). Пользуясь своим «прави-

лом», Афанасий Никитин определял примерные сроки пасхи в Индии. Невозможность точного определения им дней пасхи объясняет нам сам Афанасий Никитин, рассказав, что взял с собой «книги» (где, следовательно, были указания на сроки пасхи в последующие годы), но книг этих он лишился вместе со своими товарами. Указания же его на дни мусульманских и индуисских праздников, которые он наблюдал в Индии, вполне определенны и точны. См. прим. 99, 427, 154, 187, 199, 210.