– Я помню ее. Но в те дни она мне казалась высокой лошадью.

– А! Это потому что ты был таким маленьким мальчиком. Тогда у меня в конюшне было семь лошадей, не считая лошадей на ферме. Я не помню, чтобы тогда у меня были заботы, кроме… у нее всегда было хрупкое здоровье, ты знаешь. Но каким прекрасным мальчиком был Осборн! Его всегда одевали в черный бархат, это было щегольство, но я тут ни при чем, и это было правильно, я уверен. Он красивый парень, но солнце сошло с его лица.

– Он очень тревожится из-за этих денег, и из-за беспокойства, что доставил тебе, — сказал Роджер.

– Только не он, — ответил сквайр, вынимая трубку изо рта и вытряхивая ее о решетку камина с такой силой, что она раскололась на куски. — Ну вот! Но не тревожься! Я сказал, только не он, Роджер! Он не из тех, кто беспокоится о деньгах. Легко достать деньги у евреев, если ты старший сын и наследник. Они просто спрашивают: «Как стар твой отец, у него был удар или приступ?» и дело улаживают немедленно, затем они отправляются бродить туда, куда их не звали, порочат строевой лес и землю… Давай не будем говорить о нем, это не хорошо, Роджер. Мы с ним не в ладах, и мне кажется, что только Господь Всемогущий мог бы направить нас на путь истинный. От того, что я думаю о том, как он печалится по ней, в конце концов, мне делается еще горше. И все же в нем столько хорошего! Он такой быстрый и умный, если бы только всерьез взялся за дело. Ты всегда был медлительным, Роджер… все твои учителя обычно так говорили.

Роджер рассмеялся:

– Да, в школе мне нередко доставалось за свою медлительность, у меня было много прозвищ.

– Не переживай! — сказал сквайр. — Уверяю тебя, я не переживаю. Если бы ты был таким же умным, как Осборн, ты бы интересовался только книгами и сочинительством, и, возможно, ты бы тоже, как он, посчитал скучной компанию такого неотесанного мужлана, как я. И все же я полагаю, о тебе много думают в Кэмбридже, — продолжил он, помолчав, — с тех пор, как ты получил эту прекрасную степень по математике. Я почти забыл, что… новости пришли в такое несчастливое время.

– Ну да. Они всегда гордятся старшим рэнглером года в Кэмбридже. В следующем году я должен отказаться от этого звания.

Сквайр сел и уставился на угли, все еще держа в руках бесполезный черенок. Наконец он произнес тихим голосом, словно боялся, что его подслушивают:

– Я обычно писал ей, когда она уезжала в Лондон, и рассказывал ей домашние новости. Но теперь письма не дойдут до нее. Ничто не дойдет до нее.

Роджер вскочил.

– Где коробка с табаком, отец? Позвольте мне наполнить другую трубку! — наполнив трубку, он наклонился над отцом и погладил его по щеке. Сквайр покачал головой.

– Ты только что приехал домой, парень. Ты не знаешь меня, каким я стал теперь! Спроси Робинсона… мне не хочется, чтобы ты расспрашивал Осборна, ему следует оставить это при себе… но кто-нибудь из слуг расскажет тебе, что я не похож на прежнего из-за того, что прихожу в ярость. Меня обычно считали хорошим хозяином, но теперь это прошло. Когда-то Осборн был маленьким мальчиком, и она была жива… когда-то я был хорошим хозяином… хорошим хозяином… да! Теперь все это прошло.

Он взял свою трубку и начал снова пускать дым, и Роджер, помолчав несколько минут, начал длинную историю о каком-то студенте из Кэмбриджа, с которым случилось несчастье на охоте, и рассказывал это с таким юмором, что заставил сквайра от души посмеяться. Когда они поднялись, чтобы отправиться спать, отец сказал Роджеру:

– Что ж, мы провели приятный вечер… по крайней мере, я. Но ты, возможно — нет, я знаю, что я плохая компания.

– Я не помню, когда я проводил более приятный вечер, отец, — ответил Роджер. И он говорил искренне, хотя не задумывался о причинах своего счастья.

[1] Темпл — школа подготовки барристеров.

[2] Линкольнз Инн — одна из четырёх английских школ подготовки барристеров.

[3] Фелиция Доротея Хеманс — английская поэтесса (1793–1835).

[4] Бони… Джонни Лягушатника — Бони — шутливое прозвище Наполеона Бонапарта; Джонни Лягушатник — прозвище, данное французам английскими матросами.

[5] Католическая свобода — движение по освобождению католиков от их общественной и религиозной беспомощности. Когда в 1829 г. издали «Билль о католической свободе», это вызвало много враждебности и жестокости.

[6] Люси — возможно намек на поэму Водсворта «Люси»

[7] Эдинбургский журнал Блэквуда (Blackwood’s Edinburgh Magazine) — основан в 1817 г. и «Квортерли Ревью» (Quarterly Rewiew) — основан в 1809 г. — влиятельные ежемесячные журналы.

Все это произошло перед первой встречей Роджера с Молли и Синтией у мисс Браунинг и до того, как в пятницу состоялся долгожданный скромный обед у мистера Гибсона.