— Господи, конечно, нет! — отмахнулась Марина. — Мы уже выяснили, что это сокровище мне не нужно. Допускаю, что я не всегда знаю, чего хочу, но вот чего не хочу я знаю всегда. Просто… — Она замялась. — Саша, я понимаю, что это с моей стороны нехорошо… но ничего не могу с собой поделать. Я так долго сдерживалась. Вряд ли такое признание в мою пользу, но делать вид, что я лучше, чем есть на самом деле, не собираюсь! — Она решительно вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на своего спутника. — Можете считать, что у меня просто повысился уровень стервозности. Итак, вы мне поможете?

Секунду-другую Саша всматривался в Маринино лицо, затем кивнул, а его губы расплылись в хулиганской улыбке. Правой рукой он обнял ее за плечи и прижал к себе так тесно, что Марине ничего не оставалось, как положить свою левую руку ему на талию.

Взглянув искоса на приближающуюся и уже заинтересовавшуюся зрелищем Эльвиру Анатольевну, Саша легким поцелуем коснулся ее виска.

— Спокойно, дорогая, расслабься. Подруга Роминой мамы получит полноценную пищу для выводов.

Расслабишься тут, как же. Идея хорошая, жаль трудновыполнимая, а, может быть, и вовсе невыполнимая. Почувствовав под своей рукой его мускулистый торс и его сильную руку на своих плечах, Марина остро ощутила Сашину близость. Она была смущена и своей реакцией на него, и тем, что помимо ее воли инициатива в одно мгновение оказалась в его руках. Наверное, надо было что-то сказать или сделать, чтобы ситуация не вышла из-под контроля, однако она понимала, что момент все равно уже упущен. К счастью, необходимость переключиться на более насущные проблемы прервала очередной приступ самоанализа.

За приближением Эльвиры Анатольевны Марина наблюдала, находясь в состоянии какой-то заторможенности. В глазах заинтригованной женщины отразилась сложная гамма быстро сменявших друг друга эмоций. Сначала это были вопрос и недоумение, затем подозрение и, как следствие, осуждение. Вне всяких сомнений, она просто сгорала от любопытства, но обстоятельства были явно против нее, да и место было не слишком подходящим. И тут Марина сделала ей поистине королевский подарок.

— Здравствуйте, Эльвира Анатольевна, — первой сдержанно поздоровалась девушка.

— Здравствуйте, Мариночка! — Борьба между любопытством и долгом перед иностранными гостями была быстрой и неравной. Победило любопытство. Эльвира Анатольевна извинилась перед своими спутниками и, оставив их рассматривать Вольтера, сидящего в кресле, работы Жана Антуана Гудона, подошла к притягивавшей ее парочке.

— К моему Дмитрию Яковлевичу приехали коллеги из Ванкувера, — с гордостью пояснила Эльвира Анатольевна, — вот мы и отправились с утра пораньше выполнять культурную программу, а что вы здесь делаете? Я думала, что сегодня вы с Ромой поехали к друзьям на дачу или… у вас тоже гость? — Эльвира Анатольевна, не сводя глаз с Саши, кивнула в сторону своих гостей, осмотревших уже и Вольтера в кресле, и бюст Вольтера работы все того же Гудона, а теперь разбредающихся по залу. Голос ее постепенно полз вверх и, добравшись до конца этой, в общем-то, нелепой фразы, как-то завис. С другой стороны, надо же было что-то сказать, чтобы направить беседу в нужное русло.

— Рома действительно вроде собирался, — небрежным тоном произнесла Марина, — ну а у нас с Сашей другие планы…

— Как же так? Вы что поссорились? — Эльвира Анатольевна выглядела несколько растерянно: ее худшие опасения, судя по всему, пока не подтверждались, но ситуация явно ее тревожила.

— Собственно говоря, нет… — Марина почувствовала, что Сашина рука крепче сжала ее плечо. Искоса взглянув на своего спутника, она заметила, что он с демонстративно скучающим видом смотрит в окно на Александровскую колонну. И тем не менее она готова была поклясться, что Саша ни на секунду не выпускает из поля зрения ни ее, ни Эльвиру Анатольевну. — Видите ли, мы с Ромой расстались.

Глаза Эльвиры Анатольевны округлились, а рот открылся, закрылся, потом снова открылся. Сашина рука на плече Марины расслабилась. Тем временем Эльвира Анатольевна слегка пришла в себя и попыталась прояснить ситуацию, правда, последствием стресса было явное уменьшение ее словарного запаса.

— Как же так? — только и смогла выдавить она из себя.

Марина пожала плечами.

— Похоже, наши взгляды на жизнь не совпадают почти ни в чем.

— Но…

— Извините, но нам пора, — решительно вмешался в разговор Саша, его голос звучал чуть надменно, а объятие стало опять более крепким.

Притом что они разыграли эту сцену, казалось, что он и в самом деле старается оградить свою девушку от докучливой собеседницы. Господи! Кажется, это было бы замечательно, если бы действительно было так.

Столь же решительно, хотя куда более нежно, он обратился к Марине:

— Пойдем, дорогая, нам действительно пора. — Саша активно демонстрировал свои права на нее и то, что не потерпит вторжения на свою территорию.

Марину это ужасно развеселило, стараясь не рассмеяться, она потерлась лбом о его подбородок и, подняв глаза, с интересом посмотрела на своего партнера: он великолепно вошел в образ. У нее даже мелькнула шальная мысль: а что если ей не показалось, что если Саша в самом деле видит в Роме соперника? По идее это должно было насторожить ее, поскольку собственнические инстинкты поклонников Марине никогда не нравились. Время от времени подобные собственники появлялись на ее горизонте, но быстро с него исчезали. Исключением стал только Рома, хотя он пытался контролировать не только ее действия, но и взгляды. Можно ли объяснить подобное иначе, нежели временным затмением? Впрочем, смягчающие обстоятельства у нее все-таки были… От этих вихрем проносившихся мыслей Марину отвлекла опять-таки ее собеседница.

— Ах, Мариночка! — Эльвира Анатольевна нервно оглянулась на ожидавшую ее компанию, осмотревшую уже не только Вольтера, но и все, что можно было осмотреть в этом зале, а потому двинувшуюся в следующий. Эльвира Анатольевна на секунду потеряла нить разговора, затем, собравшись с мыслями, решила все-таки попытаться спасти Марину от опрометчивого шага.

Она положила руку на правый локоть девушки и слегка притянула к себе. Тут же Марина почувствовала, что Саша также тянет ее к себе. Ей сразу почему-то вспомнился второй или, кажется, все же третий закон Ньютона, согласно которому сила действия равна силе противодействия. Эльвира Анатольевна доверительно склонилась к самому уху девушки, а ее голос зазвучал со всей возможной проникновенностью: