Его ослепила внезапная вспышка света.

Он стоял на твердой почве, но солнца не было видно — только свет, слепящий и резкий. Выжженная земля, красная и дикая, простиралась, куда хватало глаз, в шершавых камнях зияли огромные трещины.

На камне сидел маленький мальчик и рассеянно чертил свое имя. Он насвистывал немудреный мотивчик, сильно фальшивя, время от времени вместе со свистом из его уст вырывалось шипение. Он сдвинул набекрень свою соломенную шляпу и взглянул на Лоури.

— Привет.

— Привет, — ответил Лоури.

— У тебя нет шляпы, — сказал мальчик.

— Нет. И что из этого?

— И руки у тебя грязные, — произнес мальчик, возвращаясь к своему праздному занятию.

— Как тебя зовут? — спросил Лоури.

— А тебя?

— Меня Джим.

— Надо же. Меня тоже Джим. Только по-настоящему-то Джеймс. Что-нибудь ищешь?

— В общем, да. Свою шляпу.

— Я видел шляпу.

— Правда? Где?

— На голове у папы, — серьезно ответил мальчик. И тут же звонко расхохотался собственной шутке. Затем полез в карман. — Хочешь, кое-что покажу?

— Покажи, если на это стоит взглянуть.

Мальчик вынул кроличью лапку и с восторгом протянул ее Лоури. И сразу же перед глазами осталась висеть одна только эта лапка, но и ее поглотила тьма, наползавшая от края земли. Лоури сделал шаг и опять чуть не упал с лестницы. Он медленно продвигался вперед; где-то капала вода; ступени становились все более и более стертыми от времени, замшелыми, словно по ним давно уже не ступала нога человека.

Внизу он увидел тусклый луч, который, похоже, падал из бокового входа. Ага! Значит, там все-таки была дверь! Почему он не пошел по огрубелой, красной земле и не отыскал путь наверх! Но ничего, перед ним была дверь, а это означало, что он сможет покинуть лестницу. Слава Богу, ему не придется спускаться по ней до конца!

Неизвестно откуда набежал туман, и на мгновение дверь исчезла из виду, но тут же возникла вновь, обрисовавшись четче, чем прежде, однако она была закрыта, стало быть, потайной источник света располагался где-то на самой лестнице.

Сейчас он уже не так боялся, потому что был преисполнен решимости: он знал, что наверняка отыщутся шляпа и пропавшие четыре часа. Он жалел, что не спросил о них у мальчика.

Остановившись перед дверью, Лоури с облегчением перевел дух. Теперь, когда он сойдет с этой лестницы, все изменится к лучшему. Он дернул за ручку, но дверь оказалась запертой изнутри, дверного молотка же не было и в помине. Он наклонился, чтобы заглянуть в замочную скважину, но таковая отсутствовала. Он выпрямился и ничуть не удивился, увидев, что перед ним дверной молоток, он был из позеленевшей меди в форме женской головы со змеями вместо волос — Медуза. Он ударил им, и эхо, отскочив от стен, падающим камнем покатилось вниз по ступенькам. Он долго дожидался какого-нибудь признака жизни за дверью, и когда собрался еще раз ударить молотком, раздался звук отодвигаемых засовов, загремела щеколда, дверь широко распахнулась, и из нее вырвались едкий запах дымящихся трав и густое, грязное, темное облако, две летучих мыши, пискнув на лету, коснулись Лоури мягкими кожистыми крыльями. Запах и дым, застившие глаза, помешали ему как следует рассмотреть женщину перед ним предстали неясные очертания изможденного лица, желтых, сломанных и кривых зубов, спутанных бесцветных волос и глаз, зиявших провалами, словно дыры в черепе.

— Матушка, я хочу убраться подальше от этой лестницы, — сказал Лоури.

— Матушка? Сегодня ты вежлив, Джеймс Лоури. Хочешь подольститься и убедить меня в том, чтобы я тебя впустила. Ха-ха! Не выйдет, Джеймс Лоури.

— Подождите, матушка, уж не знаю, откуда вам известно мое имя, ведь я здесь впервые, но…

— Ты был на этой лестнице раньше. У меня хорошая память на лица. Только сейчас ты спускаешься, а в прошлый раз поднимался, и звали тебя не Джеймс Лоури, и всякий раз, поднимаясь на новую ступеньку, ты сшибал ту, что оставалась позади, а когда ты подошел сюда, то смеялся надо мной, ударил меня и плюнул в лицо! Никогда я этого не забуду!

— Не правда!

— У нас это сойдет за чистую правду. Ладно, небось, хочешь получить свою шляпу?

— Да. Да, именно. Шляпу. А откуда вы знаете, что я ищу…

— А откуда я все на свете знаю! Ха-ха, он, видите ли, потерял шляпу. Что вы об этом скажете? Шляпу он потерял! Ну что ж, Джеймс Лоури, это ужасная глупость, глупость, глупость. Потерять шляпу. Ты же не мальчик — пора соображать, что к чему, да и голова у тебя достаточно большая, чтобы на ней могла удержаться шляпа. Но это не единственная твоя потеря, Джеймс Лоури.

— Да, действительно.

— Ты как пить дать потерял четыре часа. Целых четыре часа и шляпу. Хочешь, дам совет?

— Если позволите, матушка, не могли бы вы меня впустить, чтобы не стоять на этой лестнице?

— Тебе с нее не сойти. Сначала ты по ней поднялся, а теперь должен спуститься до конца. Должен, и все тут. Хоть стой, хоть падай, хоть вплавь, хоть вскачь, но никуда не денешься — пойдешь до конца. До самого конца. До самого, самого, самого, самого, самого, самого, самого конца! До конца! До конца! До конца! Дать тебе совет?

— Не откажите в любезности.

— Тогда давай сюда платок.

Он вынул из кармана носовой платок и протянул ей, она громко высморкалась и отшвырнула его в темноту. Тут же первая летучая мышь принесла его обратно. Она опять швырнула платок, но с ним подоспела вторая летучая мышь.

— Паршивки! — выбранила она их. — Так хочешь, дам совет, Джеймс Лоури?

— Пожалуйста, матушка.

— Брось искать свою шляпу.

— Но почему, матушка?

— Потому что если ты найдешь свою шляпу, то найдешь и свои четыре часа, а если найдешь четыре часа, то умрешь!