Хозяин бара крикнул по-турецки:

— Только не здесь! Делайте что хотите, но только на улице!

— Заткнись, старая баба. — Эти обидные слова произнес Мусеф.

Хозяин, видя перед собой сотни три фунтов прославившегося на борцовских коврах мяса, молча стерпел оскорбление и больше не проронил ни звука. Мусеф подошел почти вплотную к Хеллеру.

— Ты говоришь по-турецки? Нет? — И он перешел на ломаный английский: — Ты говоришь по-английски? Да?

Хеллер продолжал сидеть, внимательно разглядывая его.

— Мое имя Мусеф. — И Мусеф для пущей убедительности ударил себя кулаком в грудь. — Ты меня знаешь?

— Ты желтый? — с оттенком недоверия спросил Хеллер.

А ведь и в самом деле я только сейчас заметил, что и Мусеф, и Торгут несколько смахивали на желтокожих представителей нашей Конфедерации. Собственно, в этом не было ничего удивительного, поскольку предки турков пришли сюда из Монголии. Такого здесь говорить не следовало. Мусеф завелся с полуоборота.

— Ты говоришь, что я желтый? — взревел он.

По залу прокатился шумок. Те, кто не понимал по-английски, принялись допытываться у своих более образованных приятелей, что же такого сказал этот иностранец. Другие пытались объяснить смысл сказанного. Тут, кстати, требуется пояснить, что по-английски слово «желтый» означает также и «трусливый». И можете мне поверить, что у присутствующих просто глаза полезли на лоб, когда до них дошел смысл сказанного Хеллсром, а на лицах их ясно читалось предвкушение того, что должно за этими словами последовать.

В зале воцарилась напряженная тишина. Мусеф картинно разыгрывал возмущение затянувшейся паузой и

молчанием Хеллсра. Наконец с явной угрозой он спросил, не хочет ли тот побороться с ним. Хеллер огляделся по сторонам. Торгут стоял за его спиной у стены, поигрывая обрезком трубы. Толпа была настроена более чем враждебно. Хеллер вновь перевел взгляд на Мусефа.

— Дело в том, что я никогда не борюсь… — начал было он. Дальнейшие его слова потонули во взрыве хохота. Мусеф схватил со стола стакан и выплеснул воду из него вместе с цветами прямо в лицо Хеллеру.

— Я хотел сказать, — продолжил Хеллер, — что я никогда не борюсь без заключения пари.

Его слова вызвали еще более бурный взрыв хохота. Но Мусеф резонно усмотрел в этом возможность легко подзаработать. В конце концов он просто не мог проиграть, учитывая и то, что за спиной у Хеллера стоял Торгут с массивной железной трубой в руке.

— Пари? — рявкнул Мусеф и тут же, как бы меняя гнев на милость, добавил: — Прекрасно. Мы залежимся! Ставлю пятьсот лир! А вы, — обратился он к зрителям, — а вы позаботьтесь, чтобы победитель получил выигранные деньги!

Бурное веселье охватило зал. «Позаботимся! Проследим! Будь уверен!» — раздавались со всех сторон выкрики и на английском, и на турецком языках. Ведь таким образом у присутствующих появлялось вполне легальное основание обшарить карманы проигравшего агента АБН. Никто так быстро не улавливает возможность незаконной наживы, как представитель турецкой национальности, а уж тем более толпа, состоящая из тех же турок. И тут, прежде чем кто-нибудь успел сообразить, что к чему, Мусеф вцепился в воротник Хеллера и выволок его в центр зала. Ему это было совсем не трудно сделать — здесь, на Земле, Хеллер весил всего сто девяносто три фунта, тогда как Мусеф тянул на все триста.

— Хеллеру каким-то образом удалось освободиться от цепких рук Мусефа, и сейчас они стояли набычившись друг против друга. Каждый выжидал наиболее удобный момент для нападения. Толпа вскочила на ноги и окружила их плотным кольцом. Мусеф попробовал сделать захват, но Хеллер ловко ушел от него, нырнув в сторону. Я понимал, что сейчас хочет сделать Мусеф. При борьбе в турецком стиле каждый из противников стремится обеими руками захватить с двух сторон шею противника, дальнейшая же борьба и исход ее зависят только от инициативы сторон. Мусеф предпринял вторую попытку. На этот раз руки его опустились на плечи Хеллера.

Однако и руки Хеллера захватили плечи Мусефа.

Мусеф попытался развести руки и таким образом освободиться от захвата. Можно было видеть, как бугры его мышц заходили ходуном от мощного усилия. Лицо исказила гримаса ненависти. Напряжение все нарастало. Но руки Хеллера словно приросли к могучим плечам турка.

Борющаяся парочка безрезультатно топталась на месте, слегка поворачиваясь на несколько градусов то в одну, то в другую сторону. В поле зрения Хеллера оказалось зеркало, в котором можно было вполне отчетливо разглядеть Торгута. Тот как раз отделился от толпы и начал приближаться к Хеллеру со спины, сжимая в руке конец трубы.