Чем она отличается от всех остальных господ, эксплуатирующих своих темных рабов? Ее попытки проявлять уважение и дружелюбие к своим слугам походили больше на подслащивание пилюли.

В конце концов, кто вообще дал ей право распоряжаться чужими судьбами? Боги? А с какой, собственно, стати?!

Закрывая за собой дверь собственной комнаты, Михаэль не могла понять только одного, почему осознание масштабов собственных, порой необдуманных поступков пришло настолько поздно. Неужели для этого ей нужна была наглядная демонстрация чужих страданий?

Теос… кем бы эта богиня не была, в расчетливости и жестокости она не уступит и властителям преисподней. Она наказывала не только воинов, якобы «посягнувших» на народы, находящиеся под ее покровительством. Она наказывала всю расу и каждого в отдельности. Причины… Миша была уверена, что для столь жестокого проклятья должны были быть причины посерьезнее тех, о которых она знала. Люди, убивающие друг друга, — в порядке вещей, тогда как темный, поднявший руку на человека, автоматически становится рабом последнего? Такая божественная философия ей была не совсем понятна.

Сползая вниз по двери, к которой прислонилась спиной, Миша готова была закончить то предложение за Ворона.

Сегодня выдался не самый удачный день.

…и хотя последние три часа он убеждался в том, что это не сон, Энгер все равно с трудном верил в реальность происходящего. В то, что любовь всей его жизни, его свет, его пристанище, его Белла действительно сейчас с ним. В этой комнате, в этой кровати. Смотрит на него со своей нежной любящей улыбкой, во все времена предназначавшейся исключительно ему. И эти глаза… заглянув в них еще тогда, просто единожды в них посмотрев, он навсегда понял, где на самом деле заключено его счастье.

— Ты смотришь на меня так, словно увидел впервые. — Прошептала Белла, проводя кончиками пальцев по его скуле. — Светлейшая Дева, я помню этот момент так живо, так ясно… словно это было только вчера. Ты тогда выглядел по-настоящему… забавно. — На ее нежных губах заиграла хитрая улыбка.

— Забавно? Так я тебя забавлял тогда, да? — Коварно усмехнулся Энгер, перекатываясь, нависая над желанным телом. Женщина рассмеялась, обвивая его шею руками. — Белла, моя Белла. Зачем ты пришла сюда? Ты не представляешь…

— Я представляю. Именно поэтому и пришла.

— Милая, ты хоть понимаешь, что могло с тобой здесь произойти, если бы не дай боги…

— Я не маленькая девочка и могу за себя постоять. — В ее голосе зазвучали нотки обиды. — Если ты продолжишь в том же духе, Рейвен, я подумаю, что ты мне не рад.

— Эйла, ты же знаешь… — Энгер закрыл глаза, тихо вздыхая. — Ты прекрасно знаешь, что значишь для меня. Именно поэтому я говорю это — тебе не стоило приезжать. Нет, послушай… тише, любимая, просто послушай. Если я потеряю еще и тебя… ты понимаешь, почему я выжил? Я дышу только ради тебя и Ская. Но я здесь… я здесь раб, любимая.

— Ты принадлежишь только мне, ясно? — Его довольная улыбка сказала, что он с ней полностью согласен. — И если какой-то человек попытается это оспорить…

— Ты такая смелая. — Долгий поцелуй, которому он положил начало, был полон нежности и отчаянья. — Ты должна уехать.

— Ни за что! Я могу жить в столице, моих денег хватит. Никто не узнает, Рейвен. — Прошептала женщина с мольбой в голосе, притягивая своего супруга для нового поцелуя. — Я не смогу больше так. Я гибну там, любимый. Поначалу, пытаясь научиться жить заново, я сосредоточилась на сыне. Но он вырос. Я совершенно одна, понимаешь? А после того, как ты пришел… после стольких лет неизвестности, молчания и муки, после стольких веков отчаянья… когда я вновь тебя увидела, я поняла: я больше не могу так жить. Либо с тобой, либо никак.

— Нет, не говори так.

— Ты оставил меня там, Рейвен. — Прошептала Белла, а ее сияющие глаза начали блестеть от слез. — Не смей поступать так снова! Ты не имеешь права вновь бросать меня. Не отвергай меня…

Будь он проклят, если бы смог. Но… дьявол! Тут не многое от него зависело. И теперь смотря на то, как слезы мольбы и обиды светятся в уголках глаз его женщины, он готов был выть от отчаянья.

— Эйла. Время, когда я был силен, когда моя власть имела реальный вес, прошло. Я не могу позволить тебе остаться здесь, где я не в силах тебя защитить. — Обреченно вздохнув, Ворон отвел взгляд в сторону. — Боги, я не должен был приходить к тебе…

— Что?! — Шокировано выдохнула Белла. — Ты… жалеешь?!

— Я подвергаю тебя опасности. Пойми же, ты для меня — все. И когда речь идет о твоей безопасности, я готов убрать в сторону собственные желания… Эйла, пойми, мои руки связаны здесь. А ты… ты такая прекрасная, чистая, светлая, нежная и добрая… тебе не место тут.

— Все дело в твоем хозяине, так? — Горько усмехнулась Белла, отворачиваясь. — Ты боишься, что он увидит меня и… заставит тебя сделать что-то очень плохое, чему ты тем не менее не сможешь сопротивляться.