Сильвестр уставился на фотографию.

Она была залита кровью. Рядом с ней находилась дырка, проходившая насквозь через весь альбом. Что-то белое упало и прилипло к крови. Перо? Наверное, из спинки стула. Сильвестр догадался, что, скорее всего, он пребывает в шоке, потому что боли он не чувствовал. Пока не чувствовал. Он посмотрел вниз, на пистолет, соскользнувший на пол и находившийся вне досягаемости. Он ждал следующего выстрела, но его не последовало. Может быть, парень решил, что он умер. Что ж, если он заставит парня думать, что так оно и есть, у него появится шанс.

Сильвестр закрыл глаза, услышал, как в комнату кто-то входит, и затаил дыхание. Он почувствовал руку у себя на груди, она пошарила по внутренним карманам пиджака, нашла бумажник и права и вынула их. Потом две руки обхватили его за талию, подняли со стула и взвалили на плечо. Парень пошел. Похоже, он был очень сильным.

Звук открывающейся двери, щелчок выключателя, скрип нетвердых шагов по лестнице, ведущей вниз, сырой воздух. Парень нес его в подвал.

Они спустились вниз по лестнице. Звук, с каким медицинская банка отрывается от тела. А потом Сильвестр упал. Но приземлился мягче, чем рассчитывал. Он почувствовал поток воздуха, проходящий на уровне ушей. Стало темнее. Он открыл глаза. Полный мрак. Сильвестр ничего не видел, он лежал в каком-то ящике. Темнота – это не страшно. Монстров не существует. Он слышал шаги человека – тот ходил взад и вперед, потом ушел. Стукнула дверь в подвал. Сильвестр остался один, парень ничего не заметил!

Теперь надо успокоиться, не делать ничего скоропалительного. Надо дождаться, когда парень ляжет спать, тогда можно будет выбраться. Или позвонить Бу, чтобы они приехали и забрали его отсюда, а парня убрали. Удивительно, но он до сих пор не чувствовал особой боли, только ощущал, как кровь капает на руку. И вдруг ему стало холодно. Очень холодно. Сильвестр попробовал пошевелить ногами, чтобы повернуться и достать мобильный, но у него не получилось, ноги его не слушались. Ему удалось засунуть руку в карман и вынуть телефон. Он нажал на кнопку, и экран засветился в темноте.

Сильвестр снова затаил дыхание.

Прямо перед его лицом лежал монстр и пялился на него выпученными глазами, а в его открытой пасти виднелись маленькие острые зубы.

Ну конечно, это треска. Упакованная в пластик. Вокруг нее лежало несколько полиэтиленовых пакетов, несколько коробок фирмы «Фрионор», филе цыпленка, стейки, ягоды. Свет отражался от кристаллов льда на белоснежных стенках, окружавших Сильвестра. Он находился в морозильной камере.

Маркус смотрел на дом и считал секунды.

Окно в его комнате было открыто, он слышал, как внутри дома напротив раздался хлопок, и видел вспышку в гостиной. Потом снова настала полная тишина.

Маркус решил, что это совершенно точно был выстрел из пистолета, но кто стрелял?

Господи, хоть бы Сын. Пожалуйста, хоть бы стреляли не в него.

Маркус досчитал до ста и увидел, как открылась дверь в освещенную спальню.

Спасибо, Господи, спасибо, Господи, это он!

Сын убрал пистолет в спортивную сумку, поднял половицу и начал перекладывать в сумку пакеты с белым порошком. Закончив, он перекинул сумку через плечо и вышел из комнаты, не погасив света.

Вскоре раздался стук входной двери, и Маркус увидел, как Сын быстро пошел к калитке. Он остановился, посмотрел направо и налево, а потом направился по улице в ту же сторону, откуда появился во время своей первой встречи с Маркусом.

Маркус упал на спину на кровать и уставился в потолок. Он выжил! Он застрелил плохих дядек! Потому что… потому что они ведь плохие? Конечно плохие. Маркус так сильно ликовал в душе, что понял: сегодня ночью он спать не будет.

Сильвестр услышал, как наверху захлопнулась входная дверь. Морозильная камера была плотно закрыта, и слышал он плохо, но дверь стукнула так сильно, что он ощутил вибрацию. Наконец-то. Мобильный телефон, разумеется, не мог принимать или посылать сигнал из морозильной камеры, стоящей в подвале, так что после трех попыток позвонить он бросил это дело. Теперь Сильвестр начал чувствовать боль, и ему захотелось спать. Но холод не давал ему заснуть. Он уперся ладонями в крышку, стал толкать ее и почувствовал легкий укол паники, когда крышка не поддалась с первого раза. Он стал толкать сильнее, но крышка по-прежнему не поддавалась. Он вспомнил звук склеивающихся резиновых реек – ему просто надо приложить чуть больше силы. Сильвестр прижал ладони к крышке и толкнул изо всех сил. Крышка не шевельнулась. И в тот же миг он понял: парень запер морозильную камеру.

На этот раз паника дала о себе знать не просто уколом, она схватила его за горло.

Хватая ртом воздух, Сильвестр попытался закрыть дверь в сознание, чтобы его не разорвало и чтобы мрак, настоящий мрак, не наполнил его. Он думал. Отключить сознание и мыслить ясно.

Ноги. Конечно. Он ведь знал, что ноги во много раз сильнее рук. Он жал ногами двести килограммов, а руками – жалкие семьдесят пять. А здесь ему надо справиться всего лишь с замком на морозилке, который придумали для того, чтобы соседи в домах с общими подвалами не воровали друг у друга мясо и морошку, а не для защиты от большого мужчины, находящегося в отчаянном положении и искренне желающего выбраться наружу. Сильвестр перевернулся на спину. Между его телом и крышкой был просвет как раз такого размера, что, если ему удастся согнуть колени и упереться ногами в крышку…

Но он не смог согнуть колени.

Они ему просто-напросто не повиновались. Как ужасно, что онемели ноги. Он попробовал еще раз. Никакой реакции, как будто ноги отключились. Он ущипнул себя за ногу. Ущипнул за бедро. Дверь в сознание заскрипела. Думай. Нет, не думай! Слишком поздно. Дыра в альбоме, кровь. Выстрел, скорее всего, прошел через его спину. Отсутствие боли. Сильвестр потрогал живот. Он был мокрым от крови. Но ему казалось, что он потрогал кого-то другого.

Он был парализован.