Огонь тем временем уже успел славно повеселиться, поглотив и свечу, и фантастический канделябр, и почти весь ковёр. Он уже примеривался к драпированным стенам, когда в дверях появился четвертый мужчина. Прищурившись от едкого дыма, наполнившего комнату, он щелкнул толстыми пальцами и голодная стихия вмиг погасла.

– Что-то у вас тут душновато, многоуважаемые! – улыбнулся он во весь свой широкий рот и одной рукой погладил внушительных размеров пузо. – Прошу прощение за опоздание, торопился, как мог, честное слово! – говорил он, проходя вперёд и размахивая маленькой ладошкой в воздухе. От этого лёгкого движения воздух в помещении пришёл в движение и со свистом вышел из распахнувшихся окон.

Мужчина был весьма внушителен. Хоть рост его и не превышал средний, могучие плечи и довольно большое пузо делали его весьма приметным. Тонкая жилетка из светлой жирафовой кожи была накинута на торс. А большие твёрдые мышцы на чрезвычайно кривых ногах слегка прикрывали пёстрые шаровары на индийский манер. На его толстом запястье болталось маленькое неприметное ожерелье с пятью кулонами – волк, лиса, собака, слон и кот. Его большие весёлые глаза радостно перебегали о одного гостя к другому, ища хоть в одном из них искру задора, которую он мог бы разжечь. Это был Бегемот, принц Второго Тёмного Дома, отец Чревоугодия, пьяница и заправитель пиров.

– Ничего, не обращай внимания, прошу садись, мы уже начали, – поприветствовал вновь прибывшего Самаэль. Протянув руку вперёд, он указал Бегемоту свободное место за столом, и тут же там появилось большое резное кресло. Но новоприбывший принц не спешил садиться.

– Что, так сразу и начали? Кто ж занимается делами на пустой желудок? – воскликнул Бегемот и хлопнул в ладоши. Но ничего не произошло.

– Ох, я забыл, что не у себя дома, – сказал он и плюхнулся в предложенное кресло. – Чёрт, хоть бы медку на стол поставил! – громко бросил он и расхохотался в полнейшей тишине. – Это я не ругаюсь, это я к тебе обращаюсь, хозяин! – продолжал смеяться принц Чревоугодия, глядя на Самаэля, главу Дома, в котором все они находились. – С ума можно сойти, сколько веков этой шутке, а всё еще смешно!

– Мне кажется, Бегемот, принцы не разделяют твоего веселья, – с ленцой ответил Асмодей.

– О, кого я вижу, герцог! Как, ты сюда попал, человечье чадо? – радостно воскликнул новоприбывший.

– Я нынче выступаю от лица матери, она выбрала меня своим представителем, – ответил медленно полудемон, искоса посмотрев на принца своего Дома – Бельфегора. Тот будто бы не обращал на него ни малейшего внимания. В его руках была длинная цепочка от карманных часов, которую он теребил, превращая то в расплавленный кусок золота, то обратно в аккуратно скреплённые звенья.

Тем временем Самаэль шепнул что-то, и воздухе появился свежий запах заклятья. Сию же секунду комната наполнилась низкорослыми слугами, одетыми в синие ливреи с хромовыми пауками на груди. Они носили напитки и лёгкие закуски, которые должны были помочь гостям принять сегодняшним вечером правильное решение.

– Вот это другой дело! – сказал Бегемот, когда к нему подошла маленькая демоница с тонким пушистым хвостиком, серыми копытцами и верхней половиной тела маленькой девочки. Она несла в руках вяленую ногу коня и штоф свежей крови. Принц хлопнул её по мягкой попе и схватил себе все подносы из её рук, жадно погрузив зубы в сухую конскую плоть.

Наконец-то все члены совета были в сборе – четыре из пяти принцев Ада, правителей Тёмных Домов, четыре падших ангела, повелевающих смертными грехами. Пятым среди них стал Асмодей – вечно юный герцог Третьего Темного Дома, получеловек, полудемон, не имеющий права по закону здесь находится, но неожиданным образом вошедший в совет принцев.

– Итак, на чём вы остановились? – отец Чревоугодия дожевал кусок конины и перешёл, наконец, к делу. – Моё мнение вы знаете, я категорически против использования этой штуковины. Люди совершенно перестанут угождать себе, пить, кутить и материться, как только поймут, что тот парень, что занял всё небо, и правда существует.

– Но ведь мы могли бы оказать нашему господину огромную услугу! Он, несомненно, был бы рад узнать, что у него такие верные слуги! – возмутился Бельфегор. – Мы должны выполнить свой долг, несмотря на вероятные потери!

Самаэль, видимо не был настроен на долгие споры, потому что, не удосужившись ни ответить, ни просто выразить своё мнение, сказал:

– Понятно: Чревоугодие – против, Блуд – за.

Оба принца согласно кивнули.

– Уныние – за? – спросил он Астарота.

– Именно, – ответил принц, дважды качнув головой.

– Алчность против, – сказал Самаэль, обведя глазами всех. Это было его слово.

Два против двух.

– Да что вы говорите, – медленно произнёс Асмодей, смотря как поигрывают блики света в его бокале.

Свечи на столе потрескивали в полной тишине. Он отхлебнул ещё глоток пряного хереса, наслаждаясь моментом. Четыре голоса из пяти высказались. Теперь его слово было решающим.

– Мы должны считаться с мнением этого щенка? – презрительно бросил Астарот, скривив своё изъеденное оспинами лицо, чем изуродовал себя еще больше. Посмотрев на обидчика, Асмодей лишь усмехнулся и устало подпёр рукой щеку.