— Ну ладно, ладно. А спать голым мне еще разрешается?

— Тебе можно. А я пожалуй останусь одетой.

— Почему?

— На случай пожара посреди ночи, если нам придется в спешке выбираться из дома.

— У тебя все продумано, — ответил он, оставляя боксеры на себе, но сняв рубашку. — Прекрасно, прекрасно. — Если бы я не знала его лучше, то решила бы, что он дуется.

— Ты ведь не расстроился, не так ли?

— Ты о сексе? Было бы неплохо, но я мечтаю, о том, чтобы быть голым с тобой. Это намного лучше. Ничто бы нам не мешало. Только ты и я.

— Завтра ночью, я клянусь.

— А потом, начиная со вторника, я стану невезучим.

— Почему, что должно произойти во вторник?

— У тебя начнутся месячные, — заявил он как ни в чем не бывало.

— Я ненавижу то, что ты об этом знаешь.

— А что? Я давно об этом знаю.

Я зарылась головой в подушку.

— А я думал, что я единственный из нас, кто должен чувствовать себя неловко по этому поводу, — сказал он.

— Ты вообще ничего не стесняешься.

Он убрал подушку с моего лица.

— Не совсем. До завтра, хороших снов, принцесса. — Он поцеловал мой нос, а я поставила свой фиксатор и прижалась к нему.

— Мисси?

— Даа?

— У твоей мамы довольно устрашающий вид, она выглядит как будто большую часть времени хочет меня пристрелить.

— Не волнуйся, я испытала это на собственной шкуре не один раз.

— Так значит дело не во мне?

— Нет.

— Приятно знать. С твоих слов, я думал, что она будет вся такая милая и светлая.

— Она милая. Во всяком случае намного милее меня.

— Разве кто-то может быть милее, чем ты?

— О, это возможно.

— Без вариантов, — ответил он, зевая.

Я тоже зевнула и решила не продолжать спор. Слишком устала.

Следующим утром мы с Хантером не смогли обойти маму на кухне, так как кофе был уже готов, когда мы встали после ночи платонических объятий.

— Я не слышала ничего, что мне не хотелось бы слышать, поэтому предполагаю, что мне не нужно проводить беседу с вами на эту тему.

— Мам! Ты серьезно?

— Она же не пытается поговорить с вами на тему секса, не так ли? — Спросила Тони, потирая лицо руками и придвигаясь ближе к кофе.

— Тьфу, мы можем не делать это прямо сейчас? Я же только проснулась.

— Кто будет яичницу? — Спросила мама, держа в руках сковородку. Она перемешала яйца с сырным соусом, точно как в моем детстве.

— Тарелки? — Спросил Хантер, направляясь к буфету.

— Верхняя полка, — ответила я, доставая столовое серебро из посудомойки.

Тони прошаркала к столу и рухнула на свое место. Тони была не ранней пташкой.

Мы позавтракали и после того, как Тони выпила три чашки кофе, она схватила Хантера и вынудила его показать ей, как играть на гитаре, что было уловкой для того, чтобы дать маме возможность допросить меня.

— Вы предохраняетесь? — это было первым, о чем она спросила.

— Боже, мам. Да. Ты же знаешь, что я на таблетках.

— Но они не защищают тебя от всего.

— Мам, просто поверь мне. Я не дура. — Я помогала ей помыть посуду и уже намеревалась утопиться в мыльной воде, чтобы избежать остальной части разговора.

— Просто это все неожиданно. Ты никогда ни к кому не проявляла интереса, поэтому для меня оказалось шоком узнать об этом.

— Он другой.