— Я видела татуировку. Сколько их у него?

— Ум, — ответила я, немного притормаживая и считая одновременно. — Пять.

Она вцепилась в раковину.

— О мой Бог. Пожалуйста, не говори, что у него есть мотоцикл.

— У него нет.

— Ладно, хоть так.

— Почему? Что бы поменялось, если бы у него был мотоцикл?

— Детка, когда ты будешь мамой и у тебя будут дочки, ты поймешь.

— Допрос окончен? — Поинтересовалась я.

— Тейлор, я просто, в каком-то смысле я в шоке. Он не из тех парней, которых бы я хотела для тебя.

Я закрыла глаза и самой себе напомнила, что ничего плохого о нем она не сказала. Это была правда. Он на самом деле был не тем парнем, которого я могла представить рядом с собой.

— После всего, что…случилось, и когда казалось, что ты не можешь с этим справиться, я просто подумала, что ты никогда не сделаешь этот шаг. Я не говорю, что это плохо. Я всего лишь предупреждаю, чтобы ты была осторожна.

— Я буду.

— Хорошо. Я вижу, что он делает тебя счастливой.

Мы обе улыбнулись.

— Да. Счастливее, чем я могла себе представить.

— Это чудесно, Детка. Действительно чудесно. — Она заключила меня в мыльные объятия, из-за которых промокла вся спина моей рубашки, но я не возражала.

— Раз уж зашел разговор о любви. Есть кто-нибудь новый на примете?

— Нет, и это тебя не касается, юная леди.

— Ты разговаривала с отцом?

— На прошлой неделе. Он встретил кого-то.

— А что произошло с Мишель?

— Без понятия. Мы не долго разговаривали. Он спрашивал о тебе, и я сказала, что у тебя появился парень. Он не был особо счастлив.

— У него нет права голоса в моей жизни.

— Детка, он твой отец, даже если он не участвует в твоей жизни. Тебе следует позвонить ему. Он хочет узнать все о слушании. — У нас не получилось провести выходные, не упоминая об этом. Я надеялась, что получится, но нет…

— Я не хочу об этом говорить.

— Тебе придется с этим смириться. Он не такой монстр, каким ты его вообразила у себя в голове. Допустим, он больной ублюдок, но все же человек. — Мама не часто ругалась, поэтому когда я слышала это от нее, то всегда обращала внимание.

— Я знаю, знаю.

— Тебе нужно позаботиться о своем прошлом, прежде чем двигаться к будущему. Если ты хочешь будущего с Хантером, то тебе следует смириться со своим прошлым.

— Да уж, около 8 лет терапии ничем не помогли, так что я не уверена, что есть надежда на что-то, — ответила я, слегка хмыкнув.

— Что ж, если не справилась терапия, то остается любовь. Ты ведь любишь его, не так ли?

— Да.

— Любовь лечит все раны.

— И когда ты стала так философствовать?

— Я недавно начала посещать поэтический кружок в библиотеке.

— Правда?

Мама не из тех, кто пробовал что-то новое, поэтому это был большой поступок. Мы говорили об этом, пока Тони и Хантер распевали застольные песни. Видимо, он знал их очень много.

— У меня много талантов, о которых ты даже не представляешь, девочка Мисси, — сказал он.

— А что это за прозвище? Я давно хотела спросить, — сказала мама.

— О, это не очень интересная история, — ответила я. По каким-то причинам, я не хотела, чтобы он рассказывал об этом.

— Это значит, наоборот, что-то интересное. Колись, Хантер, — сказала Тони.

— Ничего особенного. Просто одна маленькая ошибка, которую я сделал при нашей первой встрече.

— Неубедительно, — сказала Тони.

— Ваш отец частенько называл меня Шэрон, — сказала мама.

— Что? — спросили мы с Тони в один голос.

— Это просто дурацкая история. Мы познакомились на вечеринке и по какой-то причине, он был абсолютно уверен, что меня зовут Шерон. Так и было до нашего третьего свидания, когда я его поправила.