Шрифт:
Отметить, что на улицах чисто. Усовеститься и сунуть фантик от жевательной резинки в карман.
Подержаться за ногу каждого встреченного на пути памятника.
Посетить два-три музея. (А за последние десять лет желания зайти в один из двухсот музеев Петербурга как-то не возникало).
Всё это «заснять» на видео, чтобы потом терроризировать ни в чем не повинных родственников.
Приехать обратно, выйти из автобуса на площади Восстания и с удовлетворением закурить. Выкинуть окурок прямо на тротуар Невского. Потом выкинуть туда же фантик из кармана.
И с облегчением подумать: «Вот я и дома!»
Давай вот как
Я никогда не любил автосервис. См. «Спиной к миру».
А в то время, о котором я повествую, ещё и не всегда хватало денег на такие «необязательные» траты. Поэтому, хоть я и не дока во всех этих железяках, часто приходилось разбираться самому.
Нет, иногда я всё же приезжал в автосервис. А «сервисы» в легендарном московском районе Солнцево были сплошь родом с Кавказа. Я люблю этот колорит.
Как-то раз я приехал с жалобой на неработающий поворотник. Лампочки целы, контакты в норме, а он – не мигает. Меня встретил огромный, небритый грузин. Я изложил суть проблемы, и он сразу же замахал на меня руками:
– Как не работает?!? Включи!!!
Я люблю этот колорит. Но ещё больше люблю нормальный сервис.
В этот раз проблему было не изложить в двух словах. Мой «Бобик» – десятилетняя пятая модель «Жигулей» с трудной судьбой – просто не хотел заводиться. Ещё недавно я колесил по городу, останавливался, вновь ехал… А теперь – стартер грустно крутил нечто безжизненное, несколько дней назад именовавшееся двигателем.
Я позвонил Михалычу. Во-первых, он разбирался в подкапотном пространстве гораздо лучше меня. Хотя бы потому, что его «шестёрка», лишённая большей части проводков и трубочек, исправно ездила. Он гордо называл это «оптимизацией». Во-вторых, вдвоём всё же веселее. Радость победы будет удвоена, а горечь поражения поделится на два.
На этот случай у нас существовало специальное выражение:
– А скажи мне, Михалыч… Какие у тебя планы на сегодняшний вечер? – промурлыкал я в трубку, а Михалыч уже знал, что надо прибыть с тросом, инструментами, «крокодилами» и прочим автомобильным добром.
Когда он приехал, осенние сумерки пытались затопить мой тихий, почти подмосковный райончик. Деревья нехотя роняли листву, народ возвращался с работы домой, не забывая присесть на скамейки с вечерней порцией пива.
– Давай вот как, – сказал Михалыч. – Сходим сейчас в магазин, возьмем бутылку, ведь потом всё равно нужно будет отметить победу.
Возразить было нечего. Да и не хотелось.
Мы купили бутылку и сели в машину.
– Давай вот как, – сказал Михалыч…
Я достал из «бардачка» два пластиковых стаканчика. Потом немного подумал и сбегал домой. Жена почти не удивилась, что для починки автомобиля требуется миска квашеной капусты.
Мы выпили. Закурили. Миска и стаканчики прекрасно поместились на торпеде «пятёрки». Почему она и нравится мне больше, чем «шестёрка».
– Ну, давай ещё по пятьдесят и идём чинить, – заявил Михалыч.
Почти стемнело. Двор постепенно замирал. В этой первой вечерней тишине, свидетельствующей об окончании трудного рабочего дня, мы выпили.
Михалыч дожевал капусту и попытался сделать серьёзное лицо авторемонтника:
– Ну, ладно, заводи, – сказал он.
Я повернул ключ в замке зажигания. Притихший двор прорезали звуки бодрого жигулёвского движка.
– Ну и всё! – заявил Михалыч. – Давай вот как…
Работа – не волк
Поговорка «работа не волк, в лес не убежит» в постсоветское время быстро превратилась в угрожающее «работа не волк, вылетит – не поймаешь». Несмотря на это, а может быть и благодаря этому, я успел овладеть множеством профессий. Хотя у меня такое впечатление, что это профессии «овладевали» мной…
За пятнадцать лет я успел побывать:
– сторожем,
– курьером,
– грузчиком,
– спекулянтом,
– продавцом ночного ларька,
– продавцом компьютеров,
– озеленителем садово-паркового хозяйства,
– монтажником пути узкоколейной железной дороги,
– монтажником-высотником,
– рабочим на стройке загородного дома,
– штукатуром,
– работником склада,
– оператором базы данных,
– верстальщиком сайтов,
– журналистом,
– редактором,
– писателем,
– копирайтером,
– директором по маркетингу,
– творческим директором.
При этом в каждой работе – своя девальвация ценностей.
Когда я начинал работать сторожем в магазине коллекционного хрусталя, я боялся даже ходить мимо этой сверкающей красоты. Когда я увольнялся, мы со сменщиком играли в торговом зале в бейсбол.
Когда я приехал на территорию ТЭЦ, и мне показали трубы на высоте 10 метров, которые нам предстояло оборачивать стекловатой и жестью, внутри что-то оборвалось. Дул ветер. Впервые надев альпинистскую обвязку, я не мог сделать ни шага без страховки. Когда я увольнялся, мы поднялись на 10 метров с бутылкой водки и танцевали на этих трубах.