Клерк и Актриса в немом ужасе смотрели на происходящее.

3.

– Нужно отвлечься! Нужно перестать думать об этом! – Писатель вслух заставлял себя прийти в порядок. Мысли превратились в сплошной хаос, вращающийся вокруг одного обстоятельства.

Фотограф была мертва! Как? Почему? За что? Он не находил ответа на эти вопросы, лишь больше гнева скапливалось в его голове, постепенно она наполнялась фантазиями, как Сержант умирает тысячей способов, страдая каждый раз все больше и больше. На несколько мгновений Писатель даже начал радоваться, что обладает возможностью управления происходящим.

Но потом он задумался. А так ли это? Действительно ли он может влиять на ход событий, создавать определенные ситуации, или это лишь его фантазия или плод воображения. Случай в холле мог быть лишь галлюцинацией, а запирание двери… Черт, да ведь в таком шоке можно представлять себе что угодно!

Он постепенно терял сознание. Волнение вызвало повышенное давление, жар колотил его тело, перемежаясь с ознобом; ему хотелось лишь лечь и уснуть. А еще лучше – не проснуться потом, чтобы этот кошмар, наконец, прекратился.

Он снова и снова открывал и закрывал глаза, выдерживая разную паузу, но, в каждый раз, он видел лишь тот же черный потолок, с одиноким светильником посередине.

Он понял, что не сможет просто так исчезнуть, хотя, это было очевидно. Мозг Писателя отказывался принять происходящее после такой встряски, но с этим невозможно было ничего поделать. Осталось лишь унять все эмоции и подумать о том, что еще можно сделать.

Он открыл тетрадь и начал писать:

«Я в тупике. Забавно…

Что именно, спросите Вы? Ничего, кроме того, что я нахожусь в ловушке, в которую сам себя загнал. И смешнее всего то, что, как мне кажется, я обладаю всем необходимым, чтобы изменить ситуацию, подчинить ее себе.

Но я не могу этого сделать. То ли не знаю, то ли не хочу.

А еще я не могу перестать думать о ее смерти. И это выводит меня из колеи. Я пишу, чтобы не видеть, как она падает на пол, чтобы не помнить, как я просто стоял и смотрел, даже не понимая, что происходит. Но даже на бумаге… Не понимая, о чем пишу, я лишь смотрю сквозь чернила и…

Она все падает… и падает… снова… кровь на моих руках…»

Писатель закрыл глаза. Бесшумно, без всхлипов, звуки, больше похожие на тихий смех, исходили прочь нервным тиком. Он просто не мог сконцентрироваться на том, чтобы дышать часто и неровно. Будто в коме, его лицо твердело, переставало подавать какие-либо сигналы, эмоции отключались, превращая Писателя в бездушного манекена.

Сколько прошло времени, пока он сидел так, сомнамбулой, глядя в закрытые глаза? Но его слуха донеслись крики в коридоре. И они приближались к его комнате.

За мгновение, его восприятие прояснилось, он очнулся совсем другим человеком. Тем, кто знает, что нужно делать прямо сейчас, в эту секунду. Не зная, что произойдет, но, понимая, что ключи он потерял в зале, когда убегал от демона в теле Сержанта, Писатель поднял диктофон и прижал тетрадь с ручкой к груди. После щелчка, он замер. Ясность пропала, он вдруг понял, что не знает, что сейчас должен сказать.

– Вот дерьмо! – только и произнес он раздраженно.

Злость, скопившаяся в груди, выступила катализатором его мыслей. Он очень ярко себе представил, как проносится вдоль тоннеля с комнатами, холл находится под ним, а его взгляд все плывет к тайной комнате, оказывается внутри нее и…

Писатель произнес:

– Он даже не подозревал, что перемещения реальны, пока, однажды, бесшумный вихрь не подхватил и, за мгновение ока, не перенес его в совершенно другое место, оставив лишь наедине с шоком от произошедшего и ворохом новых возбужденных мыслей.

И ничего не произошло. Писатель испугался не на шутку, ведь он даже не представлял себе, что будет делать, если его план провалится. Он был так уверен, что является кем-то особенным. Он только сейчас смог признаться себе в этом, когда осознал полностью противоположную правду.

Писатель знал, что является таким же жалким существом, как и Клерк, с амбициями на сотню человек, но вот возможности… И, когда фантазия предложила ему возможность почувствовать себя по-настоящему особенным человеком, то мозг, по всей видимости, изо всех сил уцепился за эту возможность.

От разочарования, в понимании скорейшей гибели, он сел на кровать и закрыл лицо руками. Он не собирался рыдать или придумывать пути отступления. На секунду даже попробовал представить и ощутить, как Сержант откроет дверь ключом и, не раздумывая, всадит пулю в его голову, как это произошло с Фотографом. В этот момент он собирался подождать своей участи, как мужчина.

Через несколько секунд он открыл глаза и обнаружил себя в комнате с мониторами.

1.

Сержант не думал о происходящем, не пытался проанализировать ситуацию. Он чувствовал себя настоящим богом положения. Откуда только он решил, что ему нужно вдохнуть этот порошок в комнате? Но этот маниакальный порыв, такой требовательный, полностью привел его тело в норму. Дрожь исчезла, никакого озноба, только ровное, быстрое и бодрое биение сердца.