Шрифт:
– Да.
– Ты уже слышал? – спрашивает он под ухающие басы техно на заднем фоне. – Скажи, что слышал.
– Слышал, – отвечаю я. – Сегодня днем. Видел в новостях.
– Со всех сторон дерьмо повалило, мужик. Мне уже кто только ни звонил: и армяне, и израильтяне, и даже какой-то чувак из Якудзы. Я едва разобрал, что он там нес. Тебе бы приехать. Нам надо потолковать по душам.
– О чем, твою мать?
– О будущем. О будущем, которое происходит прямо сейчас. Саймона нет, понимаешь? Или ты хочешь пахать на гребаных армян? А так оно и будет, если мы с тобой не перетрем и не соберем говно в кучу.
– Черт возьми, Дэнни, его труп еще даже не остыл.
– О том и речь. Ублюдки всех мастей уже давят количеством, поэтому мне и надо прямо сейчас установить границы.
– От меня-то ты чего хочешь? Все кончено, Дэнни. Учитывая обстоятельства, с тем же успехом я могу положить трубку. У меня и без тебя забот полон рот.
– Послушай, – говорит он, – я все понимаю. Старикан был твоим другом. Да мы все тут не разлей вода. Но я прошу тебя только об одном: приезжай поговорить. С глазу на глаз. Неужто это так много?
О перспективах своей трудовой занятости я еще как-то не думал. В мыслях были проблемы посложнее.
– Фиг с тобой. Заскочу.
– Спасибо, мужик. Спасибо. – Даже по телефону слышу облегчение в его голосе.
– Да ладно. Это все?
– Ага. То есть нет, подожди. Приходил какой-то чувак. Искал тебя. Что-то по поводу камня. Сказал, это важно. Я посоветовал ему отвять к чертям, но он сказал, что сегодня еще заедет. Мне есть о чем беспокоиться?
На минуту я задумываюсь. Кто-то ищет камень Джаветти? Даже не знаю, хорошо это или плохо.
– Эй, земля Сандею. Ты там? – спрашивает Дэнни.
– Порядок, – отвечаю я, – помехи какие-то. Не знал, что меня станут искать в клубе. Он назвался?
– Нет, – говорит он. – Имени не оставил. Так это не после Саймона работка осталась? Если так, то…
– Нет, это личное. Он не сказал, когда заедет?
– Сказал, что позже, и все.
– Понятно. До закрытия подъеду.
– Спасибо. Я твой должник. – Дэнни вешает трубку.
Я догадывался, что кто-то еще должен знать о камне. Такую хрень в секрете фиг сохранишь. А если кто-то знает о камне, то может быть в курсе, как им пользоваться.
Перезаряжаю «Глок», сую его в наплечную кобуру. Зуб даю, я сумею убедить их, кто бы они ни были, все мне рассказать.
Через несколько минут я уже на Голливудском бульваре. Ночью здесь, откровенно говоря, чудно. Какой-то бомж отливает прямо на звезду Мэрилин Монро. Саентологи размахивают буклетами и орут на людей, потому что они-де все поголовно под влиянием инграмм [14] . Клуб Саймона в переулке между Хайленд и Вайн.
[14]Инграмма (от лат. engram) – в саентологии и дианетике умственный образ-картинка прошлого опыта, который производит отрицательное эмоциональное воздействие в личной жизни.
У входа очередь метров на шесть. Судя по виду народа, сегодня ночь фетишистов. Названия у клуба меняются в зависимости от темы. Сейчас вывеска гласит: «B^ete Noir» [15] .
Внутри в основном туристы, ищущие острых ощущений. Несколько человек уже трутся под стенками. Но выручку клуб получает не с них.
Повсюду кожаная одежда. Корсеты, ботфорты, платья из латекса. На танцполе – шоу, подогревающее интерес. Смазливые девочки и мальчики привязаны к крестам, висят на цепях.
[15]B^ete Noir (фр.) – черный зверь.
Пока сосков да кустистых хренов не видно и никто не трахается прямо на сцене, отдел полиции по борьбе с проституцией и сопутствующей фигней молчит в тряпочку. К тому же половина офицеров, которые сюда захаживают, давно прикормлены.
Я прохожу к началу очереди, машу Бруно – одному из вышибал. У него габариты русского самбиста. Нос сплюснутый, как спущенная шина. Я работал с ним, когда надо было больше мышц, чем имелось у нас с Хулио. В махалове он хорош, но я никогда не знал наверняка, кто ему платит – Саймон или Дэнни.
Бруно кивает, убирает черную бархатную веревку, чтобы меня пропустить. Группа барышень в лифчиках с пуш-апом и с передозом макияжа, который так и кричит о том, что они малолетки, начинает буровить, пока Бруно не выбирает и не пропускает парочку из них. Затянутая в фиолетовую кожу женщина в ботфортах провожает их в задние помещения, будто они VIP-персоны.
Я эту кухню знаю: еще до утра они станут чьим-то приватным шоу.
Клуб – переделанный склад. Три главных помещения. В каждом – отдельный бар. Бетонные полы, трубы напоказ. Вместо окон – стекла с проволочной сеткой. Все замалеваны черной краской.