Вернувшись в квартиру, Уилл сразу направился к подносу с напитками, что было необычно для него, и налил себе стакан виски.

— Я убит. Жена Паскуале просто вампир.

— Тебе надо что-то съесть.

— Слишком устал.

— Я тоже. — я скинула туфли и свернулась калачиком на диване. — Расскажи мне, что происходит?

Уилл вздохнул.

— Нет сил.

— О.
– я изучала свои ноги в колготках.

— Извини, дорогая.

Я потянулась к подушке и обняла ее.

— Как ты отнесешься к тому, что я поеду с папой в Италию?

Уилл вытянулся.

— Когда?

— После отъезда Хлои. В сентябре, скорее всего. Мы еще точно не решили.

— Без меня?

— Да.

Уилл поставил стакан и сел рядом со мной.

— Конечно, ты должна ехать. Я знаю, что это для тебя значит. — он сделал паузу. — Но обязательно в этом году? У меня так много… — он забрал у меня подушку и обнял меня. — Ты нужна мне рядом. — я почувствовала, как он наполняется энергией, сосредоточившись на задаче вернуть меня в свои ряды. — Просто сейчас я не уверен, что смогу обойтись без тебя. — он сделал еще один глоток виски. — Возможно, я эгоист. — Когда я не ответила, он резко сказал: — Фанни, ты меня слушаешь?

Я подняла глаза и увидела моего прежнего Уила: умного, веселого, страстного, волевого человека, в которого я влюбилась, и я подумала: а какой он сейчас видит меня, и видит ли вообще.

— Наш брак становится таким странным, — услышала я свой голос. — Я всю неделю пыталась поговорить с тобой о дочери… Дождусь ли я своей очереди?

— Не говори глупостей. — в его голосе прозвучало раздражение.

— Это правда.

Он взял меня за подбородок.

— Это потому, что я разговаривал с Мэг? Просто она позвонила, когда я был около телефона, глупышка.

— Частично из-за нее. — я пожала плечами и начала теребить тесьму на отброшенной подушке. — И из-за многого другого.

Он вздохнул.

— Честно говоря, я не думаю, что есть причины беспокоиться о Хлое.

— Но тем не менее, я беспокоюсь. И я огорчена тем, что беспокоюсь о ней только я.

— Она уедет в Австралию и забудет Сашу, она будет встречаться с другими людьми. В ее возрасте нормально влюбляться — если она вообще влюблена. Но это проходит.

Вероятно, он был прав, но мне за этот вечер уже надоели политические ответы. Я тяжело поднялась на ноги, подошла к окну и выглянула в бархатную летнюю ночь.

— Я хочу поехать с отцом, Уилл. Думаю, он не очень хорошо себя чувствует, и я хочу провести это время с ним.

— С ним вместо меня…

Я обернулась и посмотрела на него.

— Я забуду то, что ты сказал.

Уилл поставил бокал на стол.

— Ты действительно предложила Мэг съехать?

— Не совсем, — ответила я. — Идея была высказана, но на голосование не выносилась.

— Не думаешь, что должна была бы обсудить это в первую очередь со мной? Она расстроена и подавлена, это может плохо на нее повлиять.

— Обсудить с тобой? Отличная идея. Именно это я и пыталась сделать всю неделю. Может быть Манночи сможет втиснуть меня в твое расписание? Или мне позвонить по горячей линии? — я направилась к двери. — А сейчас я иду спать.

Когда я шла по коридору, он сказал мне вслед.

— Я не могу причинить ей боль, Фанни. Я не могу оставить ее.

Мы с Уиллом вернулись в Эмбер-хаус из нашего прерванного медового месяца посреди ночи, усталые и насквозь пропахшие дыней, которую я купила по дороге. Ее сладкий и спелый аромат заполнил собой весь салон автомобиля.

Ранним утром следующего дня мы выпрыгнули из постели, натянули чистую одежду из распакованных чемоданов и поехали в Ставингтон. Манночи встретил нас на улице перед дверью штаб-квартиры партии.

Уилла сразу взяли в оборот аппаратчики, и Манночи материализовался около моего локтя.

— Вы должны познакомится с председателем ассоциации и выслушать ее.

— Меня посадят в колодки, если откажусь? — спросила я, и сразу поняла, что для него это звучит совсем не так забавно, как для меня.

Офис бурлил людьми и был заставлен стульями, копировальными аппаратами и коробками с коричневыми конвертами. Резкие трели телефонных звонков то и дело прорезали рабочее гудение. Манночи отбуксировал меня к столу, где женщина инструктировала пожилую пару перед сортировкой брошюр.