Лорелея (сборник)
вернуться

Гейне Генрих
Шрифт:

«Подожди, моряк суровый…» Перевод Л. Мея

Подожди, моряк суровый:В гавань я иду с тобой,Лишь с Европой дай проститьсяИ с подругой дорогой.Ключ кровавый, брызни, брызниИз груди и из очей!Записать мои мученьяДолжен кровью я своей.Вижу, ты теперь боишьсяКрови, милая! Постой!Сколько лет с кровавым сердцемЯ стоял перед тобой?Ты знакома с ветхой притчейПро коварную змею —Ту, что яблоком сгубилаПрародителей в раю?Этот плод – всех зол причина:Ева в мир внесла с ним смерть,Эрис – пламя в Трою, ты жеВместе с пламенем – и смерть!

«Сначала страдал я жестоко…» Перевод П. Вейнберга

Сначала страдал я жестокоИ думал – не вынесть никак;И все-таки – вынес… Но толькоМеня ты не спрашивай – как?

«Гор и замков вереницы…» Перевод В. Зоргенфрея

Гор и замков вереницыОтразились в глади вод;Мой кораблик резво мчится,Рейн сверкает, даль зовет.Блещут искры золотые,И слежу я за волной;Чувства прежние, былыеВновь проснулись, вновь со мной.Нежной лаской и приветомОбольщает дивный вид;Но поток, что дышит светом,Гибель темную таит.Сверху гладь, но гибель в лоне, —Ты, поток, ее портрет,Где в приветливом поклонеТа же нежность, тот же свет.

«О, пусть бы розы и кипарис…» Перевод В. Зоргенфрея

О, пусть бы розы и кипарисНад книгою этой нежно сплелись,Шнуром увитые золотым, —Чтоб стать ей гробницею песням моим.Когда б и любовь схоронить я мог,Чтоб цвел на могиле покоя цветок!Но нет, не раскрыться ему, не цвести,И мне самому в могилу сойти.Так вот они, песни, что к небу, ввысь,Как лава из Этны, когда-то неслисьИ, вызваны к свету глубинным огнем,Искры пожара роняли кругом!Теперь они смолкли, жизни в них нет,И холоден их безмолвный привет.Но прежний огонь оживит их вновь,Едва их дыханьем коснется любовь.И чаяньем смутным полнится грудь:Любовь их согреет когда-нибудь.И книга песен в чужом краюРазыщет милую мою.И чары колдовства спадут,И бледные буквы опять оживут,В глаза тебе глянут со скорбной мольбойИ станут любовно шептаться с тобой.

Романсы

Унылый. Перевод В. Зоргенфрея

Этот мальчик, бледный с вида,Больно трогает сердца,Скорбь и тяжкая обидаПомрачили свет лица.Ветерок к нему стремится —Лоб горячий освежить;Даже гордая девицаХочет лаской подарить.Он покинул город душный,Чтоб в лесу найти приют.Где листва шумит радушно,Птицы весело поют.Но конец приходит хорам,Шелест радостный исчез,Лишь унылый с грустным взоромПотихоньку входит в лес.

Горный голос. Перевод В. Зоргенфрея

В долине всадник, между гор;Конь замедляет шаг.«Ах, ждет ли меня любовь мояИли тяжкий могильный мрак?»Ответил голос так«Могильный мрак!»И всадник едет вперед, впередИ говорит с тоской:«Мне рано судьба судила смерть,Ну что же, в земле – покой».И голос за горой:«В земле – покой!»Слеза бежит по его лицу,И на сердце грусть, тоска:«Что ж, если в земле лишь найду покой,То, значит, земля легка».В ответ издалека:«Земля легка!»

Два брата. Перевод В. Зоргенфрея

На вершине каменистойЗамок, в сумрак погружен,А в долине блещут искры,Светлой стали слышен звон.Это братьев кровных злобаГрудь о грудь свела в ночи;Почему же бьются оба,Обнажив свои мечи?То Лаура страстью взораРазожгла пожар в крови.Оба знатные синьораПолны пламенной любви.Но кому из них обоихСуждено ее привлечь?Примирит кровавый бой их,Разрешит их распрю меч.Оба бьются, дики, яры,Искры блещут, сталь звенит.Берегитесь! Злые чарыМгла полночная таит!Горе вам, кровавым братьям!Горе! Горе! Кровь ключом!Оба падают с проклятьем,Пораженные мечом.Век за веком поколеньяИсчезают в бездне мглы;Старый замок в запустеньеСмотрит сверху, со скалы.Но в долине, под горою,Неспокойно, говорят:Там полночною пороюНасмерть с братом бьется брат.

Бедный Петер. Перевод М. Кузмина

I

Ганс и Грета в танце идут,Веселье кругом закипело.А бедный Петер тоже тут,И он – белее мела.Ганс и Грета – с невестой жених,И в свадебном блещут наряде.Кусая ногти, Петер притих,В отрепьях стоит он сзади.И молвит тихонько про себя,На пару глядя с тоскою:«Не будь таким рассудительным я,Сыграл бы шутку с собою!

II

В своей груди я боль держу,И грудь от боли стонет.Где ни стою я, где ни сижу,Она всё с места гонит.И гонит меня к любимой моей,Как будто спасенье в Грете,Но лишь взгляну в глаза я ей —Места покину эти.Взойду я на вершину горОдин, зарю встречая.И слезы мне туманят взор,И горько я рыдаю».

III

И Петер ослабел вконец,Он робок, бледен как мертвец,То ступит шаг, то вновь стоит,И на него народ глядит.И хор девичий зашептал:«Не из могилы ли он встал?» —«Нет, девушки, он не таков:Не встал, а лечь в нее готов.Он потерял заветный кладИ гробу был бы только рад.Всего спокойней лечь тудаИ спать до Страшного суда».