Ударил гром. Барабанная дробь капель на какую-то секунду стала реже, а потом внезапно сверху хлынула вода. Хлынула с той яростной мощью, какой обладают только тропические ливни. День превратился в серые сумерки. Все звуки поглотил небесный водопад. Через какую-то минуту жалкий ручеек в ущелье превратился в бурную мутную реку, с ревом несущуюся между скалистыми берегами. Лиственный шатер, служивший Жилову укрытием, под напором ливня просел на добрых полметра. Пальмовые листья сомкнулись, образовав совершенно непроницаемую для дождя крышу. Зато вокруг стояла сплошная мерцающая завеса воды. Мгновенно возникшие ручьи бежали по полегшей траве.

Черная лесная крыса, вскарабкавшись на пальмовый ствол, уставилась на Жилова бусинками глаз. В любую секунду она была готова взбежать наверх или спрыгнуть вниз, где зверька тотчас снесли бы слившиеся в сплошной водяной ковер струи.

– Не бойся, – сказал ей Жилов. – Я тебя не съем.

Усатый носик крысы приподнялся, принюхиваясь.

– Сейчас всё кончится, – сообщил ей Данила.

И верно. Через четверть часа дождь прекратился так же внезапно, как начался. Подул ветер, стряхивая с крон водяные капли. Облака разошлись, и солнечные лучи ударили в мокрую листву.

Сразу стало жарко. От деревьев, от земли – там, где посуше, – пошел пар. Жилов вышел из-под дерева. Разбухшие от воды сандалии скользили по мокрой траве. Жилов посмотрел на нору, из которой выбрался двадцать минут назад. Он не удивился бы, обнаружив, что она доверху полна водой. Но нет: тот, кто делал вход в подземелье, предусмотрел ливень. Барьер из плотно утрамбованной, лишенной растительности земли ограждал отверстие от водяных потоков.

Жилов достал из кармана колбы с таблетками и проглотил по капсуле из каждой. Затем подошел к расселине и посмотрел на водяной поток. Бурная мутная река несла листья, мелкие ветки и прочий мусор. Форсировать ее явно не стоило.

Что-то изменилось в голове Жилова. Мысли будто по-новому организовались, и он ощутил какую-то особенную уверенность и прилив энергии. Было ли это действие таблеток Веерховена или собственная реакция Жилова на дождь? Вспомнив, что он собирался на базу за новым штык-ножом, Жилов тут же подумал и о дневнике Олега, про который говорила девушка. Теперь ему казалось, что эти записи поважнее ножа. И еще он сообразил, что совершенно ни к чему пересекать ущелье понизу. Подпрыгнув, Жилов ухватился за лиану, протянувшуюся от дерева к дереву через расселину, и, перебирая руками, добрался до противоположной стороны. Там, отцепившись, Данила спрыгнул на мокрую землю. Уже давно он не чувствовал себя таким сильным. Рысцой он заспешил вверх по склону. Местность была ему знакома. Да и в любом случае заблудиться было невозможно. Знай поднимайся вверх, пока не окажешься на самой макушке.

Наверху, на базе, ничего за ночь не изменилось. Если не считать того, что с крыш капало, а голая земля исходила паром. Жилов заглянул в казарму, выбрал себе новый нож. Автомат брать не стал.

Из казармы Данила направился в бунгало. Ему нужна была рукопись.

В доме царил разгром. И шустрая лесная мелочь уже проникла внутрь, оставив на всем, что можно грызть, следы зубов, а на ковре и паркете – кучки экскрементов. Найти что-либо в таком беспорядке было нелегко, но Данила не сомневался, что отыщет рукопись. Он умел искать правильно.

Жилов обследовал дом умело и тщательно, попутно обнаруживая массу вещей, которые могли бы оказаться полезными. Например небольшую, но достаточно мощную радиостанцию. Минут через тридцать он отыскал и дневник Олега Саянова. Жилов завернул распечатку в полотенце и сунул под мышку.

Как только дело было сделано, Данила немедленно покинул территорию базы.

Это место вызывало у него самые скверные ощущения. Вроде того, когда идешь босиком в высокой траве и знаешь, что можешь наступить на змею. Или уже наступил…

Даниле было всё равно, куда идти. Совершенно автоматически он выбрал путь, по которому они с Таррарафе поднимались вчера.

«Охотник-масаи, скорее всего, уже высадился на берег там, на континенте, – подумал Жилов. – Небось, ломает теперь голову: ждать ли ему друга Носорога или возвращаться в заповедник одному?»

Тропа, довольно удобная, шла поверху вдоль берега. Пройдя около километра, Данила оказался на том самом месте, откуда вчера они смотрели на атакующие истребители. Данила вгляделся в блеклую синь неба, но, естественно, не обнаружил ничего, кроме нескольких чаек. Тогда он оглянулся… и увидел орех.

Тот самый кокосовый орех со снадобьем. Орех преспокойно висел на длинной колючей лиане буквально у Жилова над головой.

«Надо его достать», – подумал Жилов.

Мысль эта была скорее данью стараниям Таррарафе, чем желанием Данилы воспользоваться содержимым кокоса. Влезть на дерево и достать орех сверху, как сделал бы масаи, Жилов не рискнул. Его мышцы, связки, координация были сейчас выше всяких похвал, но масаи правильно выбрал и дерево, и лиану. Даже обезьяне достать орех было бы непросто. А Жилов бы и вовсе оставил половину кожи на всех этих колючках.