КЛИНКОВ

А ты пойди, поплачь у неё на груди… Жестоко, но добродетель всегда жестока…

ГРОМОВ

Ей, видно, очень плохо живётся. Как ты думаешь - целовал её кто-нибудь?

КЛИНКОВ

Слепой… и то едва ли. Ведь у них, говорят, очень развито осязание…

ГРОМОВ

Клинков, но ведь это ужас! Не испытать никогда поцелуя мужских губ, трепета мужской страсти на своей груди!..

КЛИНКОВ

А ты вот такой добрый: взял бы да и поцеловал её. Вот рада-то будет!

ГРОМОВ

(смущённо)

А ты знаешь: я только что думал об этом. Отчего девушке не доставить хоть минутку удовольствия. Потом вспоминать будет поди всю жизнь… Ведь другой то раз едва ли это случится.

КЛИНКОВ

Ты, я вижу, совсем святой человек! Экие мысли приходят тебе в голову…

ГРОМОВ

Ну, ты только посмотри на неё: какая же она несчастная.

КЛИНКОВ

Да, вид у неё дождливый. Пожалуй, осчастливь её - только сейчас же беги ко мне. Я тебя спрячу. Знаешь: пригласи её в ту комнату посмотреть картины - комната пуста, а я у дверей постерегу.

Клинков подталкивает добряка Громова под локоть.

ГРОМОВ

Что это вы тут сидите в одиночестве?

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

Так, знаете. Я люблю одиночество.

ГРОМОВ

Одиночество развивает меланхолию. А молодая хорошенькая девушка не должна быть меланхоличной.

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

Удивительно. Все вы, мужчины, говорите одно и то же.

ГРОМОВ

Но ведь мужчины же не виноваты, что вы хороши. Миллионы людей говорят, что солнце прекрасно. Разве они надоели солнцу своими восторгами?

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

Куда вы сейчас спешили?

ГРОМОВ

В ту комнату. Там висят хорошие картины. Хотите посмотреть?

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

Но там, кажется, никого нет!

ГРОМОВ

А вы боитесь меня?

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

О, я ведь знаю вас, мужчин… Хотя, впрочем, вы кажетесь мне порядочным человеком. Пойдёмте.

Евдокия Антоновна встаёт, берёт Громова под руку и ведёт в комнату с картинами.

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

Вот вам картины. Видите, какие.

ГРОМОВ

Да, хорошие. Если бы я был художник, я написал бы с вас картину.

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

Что же вам так во мне нравится?

ГРОМОВ

Какие волосы! Ваши губы… О, эти ваши губы! Я хотел бы крепко-крепко прильнуть к ним… Так, чтобы дух захватило. О, ваши розовые губки!..

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

Вы не сделаете этого. Это было бы так ужасно!..

Евдокия Антоновна закрывает лицо руками.

ГРОМОВ

Я не сделаю? О, плохо же вы меня знаете! Страсть клокочет во мне… Я…

Громов безо всякого усилия отрывает от лица руки Евдокии Антоновны, запрокидывает её голову и целует.

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

Что вы делаете. (обвивая руками шею Громова)Что ты делаешь, мой дорогой… как тебя зовут?..

ГРОМОВ

Васей.

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

…дорогой Вася… Разве можно позволять себе это сейчас? Потом, после свадьбы… Когда мы останемся вдвоём.

ГРОМОВ

Свадь… ба? Какая свадьба?

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

Наша же, глупенький. Имей в виду, что до свадьбы я позволю тебе целовать только кончики моих пальцев…

ГРОМОВ

По… чему свадьба?! Я не хочу…

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

Милостивый государь! Я – девушка… И вы меня целовали. Вы мне говорили вещи, которые можно говорить только будущей жене!!

ГРОМОВ

Я… больше не буду… Простите, если я что ни будь лишнее… позволил.

Евдокия Антоновна толкает Громова на диван. Сама садится рядом и прижимается к нему всем телом.

ЕВДОКИЯ АНТОНОВНА

Лишнее? Почему лишнее? Если человек любит - ничего ни в чём нет лишнего… (Громов сидит уставив взгляд в одну точку)Ах, какое у нас будет гнёздышко. Я уже сейчас вижу его… Прямо из передней - столовая. Налево твоя комната. Направо гостиная. Ты голубой цвет любишь? Голубая. Ты знаешь?.. Я думаю обойтись одной кухаркой: стирать пыль или какие ни будь другие мелочи я буду делать сама. Правда? О, я не разорю тебя, не бойся.