– Украли? – уточнил старик, не веря услышанному. – Хвать? Цоп? Как вор?

Тэкла закивала головой в высоком уборе.

– Именно!

– Это есть naiteins, – сказал отец Юнгерикс серьезно. – Святопреступление. Покушение на совершенное тело, которое есть подобий от Адам.

– Вы абсолютно правы, святой отец, – разволновалась Тэкла. – Я расскажу все, а вы уж решите, сможете ли нам помочь.

И она рассказала – про клоны Корнелия Суллы, про нелегальную генетическую лабораторию, скрытую в густом лесу, и про главаря всей банды – жуткого типа по имени Европиус.

На протяжении этого рассказа священник переспрашивал ее по многу раз, чтобы быть уверенным в том, что ничего не пропустил и не перепутал. При имени «Европиус» он долго, с недоумением щипал себя за манжеты – такая уж у него была привычка – а потом переспросил:

– Точно ли Европиус?

– Нет, – признала Тэкла. – Может быть, как-то иначе. Но похоже.

– Ты его видела лицом перед лицо?

– Нет… только объедки на блюде и кувшин.

– Много лет давно назад, – заговорил отец Юнгерикс, – ловили банду Метробиуса. Он хватал и грабил люди, делал ужасное дело с их телом. У него лабораториум, много оборудований – все украденный.

– Это он! – горячо сказала Тэкла. – Я просто уверена! У, гадина!

Она сжала в кулачок свою руку-рукавичку и потрясла ею. Священник с тихой грустью глянул на этот маленький кулачок и покачал головой.

– Чрезвычайно недостаточно, – заметил он. – К счастью, Церковь есть соборный разум. Мы должны войти, так как скоро богослужений для Исус Кристос.

Он открыл маленькую дверцу, и Тэкла зашла вслед за ним в полутемное помещение, где было прохладно и пахло камнем, маслом и воском.

Узкие окна, прорубленные в стенах, впускали внутрь три пары полос света, которые скрещивались перед алтарем, в самом центре и ближе к выходу – как раз там, где у стены стояла небольшая статуя, изображавшая старого человека в длинном балахоне. Перед статуей лежала горка белых камней – некоторые были разрисованы таким образом, что выглядели похожими на черепа. Между этими камнями были вставлены очень длинные и довольно кривые свечки. Многие оплыли; «черепа» были сплошь закапаны воском.

В щитовой руке каменный старик держал деревянный посох с позолоченным навершием в форме круглого хлебца, а в мечевой – наполовину развернутый свиток. Можно было разобрать надпись:

HUZDJAIP IZWIS HUZDA IN HIMINA.

Буквы, вырезанные в камне, недавно подводили темно-синей краской.

– Надо богатствовать богатства на небе, – перевел надпись отец Юнгерикс, внимательно наблюдавший за Тэклой. – Там – негниющий богатства.

– Кто этот красивый патриций? – шепотом спросила Тэкла. Статуя очаровала ее. Впервые в жизни видела она изображение старика. Аристандр-эталон был, разумеется, не вполне молод, однако назвать его стариком все-таки невозможно. Его изображение как бы испускало из себя шум полнокровной жизни, долгой и свирепой, с обилием удачно зачатых детей и хорошей пищи. То же касалось и изображений патрициев – они всегда выглядели полнокровными людьми в наилучшем возрасте. А от этой статуи истекала тишина.

– Вот и святой Ульфила-от-Тервинги, – торжественно произнес отец Юнгерикс.

Тэкла сделала изображению книксен.

Старик священник отвел ее к местам для прихожан и усадил на деревянную скамью, холодную, как крышка гроба. Тэкла уселась, недоумевая, однако перечить не решилась. Все здесь было ей удивительно – так удивительно, что и сказать нельзя. Ей хотелось бы взлететь к потолку и рассмотреть, точно ли наверху есть какие-то узоры или даже, может быть, картины? Но и этого она сделать не осмелилась.

Вскоре в церковь пришли еще мутанты – человек тридцать или сорок. Они все время пересаживались с места на место, то подходили к статуе святого и целовали «черепа», то возвращались на скамьи. Из-за алтарной перегородки иногда показывался отец Юнгерикс и что-то провозглашал. А иногда все вставали и довольно стройно пели. Тэкла не понимала ни слова, но честно вставала и даже пела вместе с остальными. Правда, только «а-а-а», но старательно и от всей души.

Потом старичок священник заговорил. Он обращался к собравшимся с речью, в которой Тэкла, не на шутку разволновавшись, несколько раз уловила имена Метробиуса, Антонина и свое собственное.

Девушка ожидала, что вот сейчас к ней подойдут все эти мутанты, познакомятся, начнут расспрашивать; однако ничего подобного не произошло. Выслушав речь старичка, все, мирно болтая, направились к выходу.

Тэкла уже готова была расплакаться, но тут ее позвали, и она увидела рядом с отцом Юнгериксом еще одного мутанта, закутанного в длинный просторный плащ с капюшоном, закрывающим лицо. Но даже это одеяние не могло сделать полностью незаметными горб и разные плечи.

– Это брат Тимрия, – представил его отец Юнгерикс. – Он проводит тебя до штаб-квартир братства. Там ты еще раз с полный доверий и полнота факт расскажешь абсолютно все.