Рука на горле как-то не способствовала продолжению фразы.

– Все... х-х-хе... понял... пусти...

Маггл-полицейский подозрительно покосился на них. Рабастан раздраженно отпустил перевертыша. Не время светиться. Людная улица нервировала, рукоять палочки была мокрой в ладони, так судорожно он сжимал ее. Тихое место, чтобы взять этого и аппарировать... всего одно тихое место...

На глаза попалась подворотня, и Рабастан кивком указал на нее. Струпьяр не стал спорить. Стоило им вступить в полутьму подворотни, как сзади послышалось:

– Ступенфай!

Толчок перевертыша и спина Лестрейнджа разминулась с лучом проклятья. Разворот, Ступьяр ставит щит, прикрывая их, а Рабастан бросает невербальное ослепляющее. Гады, прикрыты! А так?

И сладко-пряный бой, и кровь бьется в висках, и ты будто танцуешь... уклониться, ударить, закрыться. Вот один из врагов, с окровавленным лицом сползает по стене.

– Дэн!!!
– в один голос взвыли двое из пяти авроров. Похожие, как отец и сын.

Это хорошо. Сейчас отчаянье и страх за этого Дэна туманит их мозг. Давайте же, ну! Нападайте! Не думайте! Вылезете вперед, я вас быстро убью!

Он не заметил, как исчез за спиной перевертыш. Миг - и его нет, а он один против всех. Гадство! Сбежал! Бросила, тварь!

Зажимают в угол. Силы на исходе.

В какой-то миг он просто не успевает закрыться и пропускает удар...

Боль. Оглушающая, жидким огнем по венам, слепящая, и мир делает кульбит, а земля гранитной плитой устремляется к тебе.

Рабастан, оглушенный, ослепленный болью, на грани сознания чувствует, как его с силой бьют по ребрам.

– Ты ответишь, скотина! За Дэна! За всех!

Истеричные вопли, как сквозь бесконечность, а тело горит, а тело пронзает тысяча острых стилетов.

Это конец.

Азкабан...

Нет, лучше сдохнуть сейчас!

Не выйдет...

Не дадут!

Твари!

Короткий миг, когда боль отступила, он смог сделать последнее, на что оставался шанс. Провернуть на непослушной левой руке тонкий ободок кольца. Еще один порт, на крайний случай. Последний. Рывок порта разорвал сознание и он погрузился во тьму. Но прежде перед ним мелькнуло лицо хорошенькой жены Блэка. Жаль...

Гриммо?

Это последнее, что он помнил перед беспамятством.

... Хриплый стон срывается с губ. Нет сил открыть глаза. Кто-то невесомо-нежно проводит рукой по его волосам, заставляет чуть приподнять голову и подносит к губам что-то стеклянное.

– Выпейте, это лекарство... Всего один глоток!

Он с трудом глотает, и через миг уже легче дышать. Уже есть силы открыть глаза, и он смотрит на нее. Тепло-карие, медовые, такие взволнованные глаза, полные сочувствия. Каштан волос в свете свечи золотится огнем и он думает, что красивей девушки не видел.

– Так-так, кажется, он пришел в себя.

И за ее спиной вырастает Блэк...

Глава 10

– Итак, вы готовы к первому выходу в свет?
– спросила Вальбурга.

Гермиона не была уверена. А уж пафос в голосе мадам Блэк еще больше вселял сомнения. Как сильно сказано - выход в свет! Ведь, право же, предполагался обычный поход на Косую аллею...

– Да, мэм, - пробормотала меж тем Гермиона.

– Не мямли. Неприлично. Ты урожденная Блэк...

– Но я...
– хотела было возразить девушка, но вспомнила о своем дедушке и смолкла. То, что тот жил под псевдонимом, не означает, что он перестал быть Блэком. И то, что ее отец верил, что истинная его фамилия Грейнджер, также ничего не меняет.

– Не спорь и не перебивай старших, - холодно сказала Вальбурга.
– Мне виднее.

И тут к Гермионе пришла поразительная мысль - откуда мать Сириуса знает, что она, Гермиона, урожденная Блэк? Конечно, она задала этот вопрос портрету...

– Моя дорогая, ты была в портретной? Зайди, взгляни и познакомься по возвращении. Тогда получишь ответ. А теперь довольно разговоров. Тебе предстоит посетить Гринготс, сделать покупки и с достоинством встретиться с теми, кто считал тебя обычной грязнокровкой. Ты должна показать себя. Заставить себя уважать. Возможно, тебе повстречаются дамы твоего круга. Ты должна завести знакомства.

Ох, сказанное не придавало уверенности. Должна и обязана! Внушить уважение...

Может, никуда не ходить?!

– Я верю, у тебя все получится. Расправь плечи, выше подбородок - и вперед!

Что же, отступать поздно...

Да и просто стыдно, что уж говорить...

И Гермиона покинула Гриммо, воспользовавшись камином. Спустя короткое время она очутилась в Дырявом Котле. Заведение было забито посетителями и никто не обратил внимание на новоявленную миссис Блэк. Впрочем, она и не хотела привлекать внимание кого бы то ни было. Хорошо было бы и вовсе избежать подобной "чести"!