– Вот и замечательно...
– тихо сказала Вальбурга.
– А теперь закрой глаза и представь что вокруг тебя потоки магии... Постарайся увидеть их. Видишь?

Гермиона послушалась леди Вальбургу. Через минуту после того, как она закрыла глаза, Гермиона вначале ощутила вокруг себя плотные струи, но не воздуха, а Силы. И лишь после увидела серебряные, тускло искрящиеся линии, пронизывающие пространство вокруг.

– Вижу, - восхищенно сказала она.

– Чувствуешь их?
– девушка кивнула, забыв о замечании Вальбурги.
– Все они берут исток от алтаря Дома. Попробуй почувствовать его, а когда почувствуешь - пошли ему часть своей силы. Он пробудится и даст тебе возможность привести Дом в норму. Тебе надо просто представить, что ты хочешь изменить.

Почувствовать алтарь оказалось легко. Гермиона сделала все, как сказала Вальбурга. Миг, когда алтарь проснулся, девушка почувствовала всем своим существом. Через нее будто прошел поток огромной силы, который закрутился вокруг нее в плотный кокон.

– Представь то, что хочешь изменить...
– услышала далекий голос Вальбурги.

И Гермиона представила. Просто представила, как исчезает паутина из углов, как светлеют обои, как выравнивается паркет на полу... как исчезает пыль... как копошившиеся в тяжелых портьерах пикси и странные осы просто растворяются в воздухе.

– А теперь пусти потоки прогуляться по дому, - велел голос Вальбурги.

И сила, послушная Гермионе, развернулась вокруг нее, и подобно ветру пронеслась по дому. Маленькая струйка силы закрутилась, оплела Кикимера и растворилась в нем.

Когда девушка открыла глаза, то поразилась. Она стояла все в том же коридоре, но теперь на стенах слабо светились зажженные лампы, ковер под ногами, бывший ветхим и старым, был совершенно новым и изумрудный ворс его ласкал взгляд. Но не только коридор преобразился, изменился воздух. Теперь он был таким свежим и пряным, каким бывает воздух только после дождя.

– Что же, на удивление, все получилось, - сказала Вальбурга, задумчиво разглядывая девушку.

– Спасибо, леди Блэк, - поблагодарила Гермиона и попыталась снять кольцо.

Но у нее не получилось.

– Что такое? Я не могу его снять!

– Конечно, не можешь. Теперь оно принадлежит тебе. Оно всегда принадлежит хозяйке дома.

– Что?
– потрясенно переспросила девушка.

Но она не успела потребовать объяснений. Дверная дверь распахнулась, и в коридор влетел темный вихрь. Гермиона не успела понять, как вихрь схватил ее и, впечатал в стену, яростно зарычав:

– Что ты сделала, дрянь?!

Глава 2

Я ненавижу этот Дом,

Я ненавижу сам себя,

Я старый пес,

Что пойман в капкан.

Как мне хочется выть,

На Луну о судьбе своей.

Что ни сделать теперь

Все одно дороги нет...

Все в душе омертвело

И тлен сердце ест.

Как вновь стать живым,

Ты скажи мне друг?!

Как вновь увидеть свет,

Если все вокруг во тьме?

Если грезы о былом,

Затмевают день?

Этот паук был забавен.

Он постоянно пытался подобраться ко мне поближе. Причем тогда, когда я спал. Чем я его привлекал не понятно, но где бы я не засыпал - в своей спальне или в гостиной у камина, - этот мелкий гаденыш находил меня. Вот и это утро исключением не стало. Я проснулся резко, мгновенно, почувствовав, что передо мной что-то висит. Действительно, висело. На тонкой паутине, растопырив в стороны лапы, каждая из которых в мой палец, висел паучок. Черный такой, с характерной отметиной на спинке. Прямо перед моими глазами.

Ядовитый гад.

Один укус и все, прощай Сириус Блэк. А что? Кое-кому только на руку моя смерть. Может этот мелкий паучина выслуживается перед более старым пауком? Большим, двуногим, у которого всего два голубых глаза. Добрые и все понимающие глаза. До такой степени, что терпкая сладость при одном взгляде сводит все нутро до самых печенок.

Одно движение палочкой и паук зависает в воздухе, заключенный в воздушный пузырь.

– Ты мне надоел, - сообщаю я, отчаянно сучившему лапами созданию.

Миг раздумываю, а после леветирую паука в камин. Там я поджариваю его, с помощью заклятья, на остывших углях. Отчаянно дергающиеся лапы, выгибающиеся тельце... Меня это не трогает. Я вспоминаю, как в детстве я и Беллс, моя любимая кузина, охотились за этими тварями, заглядывая во все углы особняка. Охота всегда увенчивалась успехом и Беллс учила меня жарить барбекю.

Она ненавидела пауков.

Как ее глаза горели мстительной радостью, когда она сжигала очередного паука.

– За мою Момо, - шипела она над пауком в огне.
– Блэки обид не прощают!