Шрифт:
– Я сама себе не нравлюсь,- вяло обронила Зоя, рассеянно смотря в окно офиса.- Так бы и убила себя такую…
– Что сдерживает? Помочь? У меня есть один знакомый киллер, берёт не дорого.
– Люсь, как думаешь, если этой вазой огреть по твоей саркастической башке, ваза не расколется?
Люська глянула поверх очков на вазу:
– Нет, не расколется, она малахитовая. А вот моя несчастная головушка точно потрескается. Останутся мои детки сиротиночками, и придётся тебе их ростить, ставить на ноги. Но если учитывать, что как мать ты…никудышная, попадут мои детки в детдом. Бедные сиротинушки…
– Всё, завязываем трёп!
– Зоя решительно встала.- Я домой, меня нет ни для кого. Умерла, в коме, ври что хочешь.
– Ладушки. Прими таблетку, выспись, как следует. К врачу записать?
– Себя запиши,- не зло огрызнулась Зоя.- Кстати, для тебя, меня тоже нет, до утра.
– Как скажете, госпожа.
Дома первым делом Зоя отправила домработницу в отгул. Оплаченный.
– Галя, только ты ни о чём таком не думай. Просто у меня депрессия и хочется побыть одной. Плата как за полный день.
– Может врача позвать?- сочувствующе глянула Галина.- У меня есть знакомая докторша, душевная женщина…
– Не нужно. К утру пройдёт.
Оставшись одна, Зоя не успокоилась, а напротив ещё больше почувствовала гнёт. Заметалась по квартире, как зверюга по клетке, ища место, где бы пришёл покой. Но такого места не нашлось. Поддавшись опять-таки непонятному желанию, Зоя принялась переставлять местами мебель. Но и это не помогло. И тогда Зоя решила воспользоваться банальным способом: напиться.
Коньяк был качественный, дорогой, но почему-то эффект от него был как от компота: только тяжесть в желудке и ничего более. Да, и на душе стало ещё поганее.
И Зоя заплакала. Как тогда, в день смерти папы…
– О, да тут бордель! Пьянчужка, посмотри на себя в зеркало. Кошмарный ужас!
Вопреки приказу "госпожи", вечером Люська заехала к Зое. Тщетно битый час насиловала кнопку звонка: Зоя не открывала. Что она дома и что ей весьма скверно, Люська чувствовала всеми фибрами души, поэтому и не уходила. Наконец, матюкнувшись, приняла кардинальное решение: вернулась в офис и в столе Зои взяла запасной ключ.
"Госпожа" полусидя, возлежала в кресле перед зажжённым камином, зарёванная вдрызг, на журнальном столике наполовину опустошённая бутылка и блюдце с нетронутыми кружочками лимона.
– Зой, а может, я влюбилась?
– Вряд ли,- усмехнулась Зоя, включая электрочайник.
– Скорее всего, сошла с ума.
– Но любовь своего рода тоже сумасшествие.
– Да. Только там другие симптомы. При любовном помешательстве хочется петь, а тебе сейчас хочется выть и рычать.
– Вот именно. Хочется рычать, рвать и метать!
– Санитаров вызывать?
– Люська, чёрт тебя подери! Прекрати надо мной издеваться! Вызовешь - вместе с ними по лестнице спущу. А не осилю, вон кипятком ошпарю.
– Круто. И кто он?
– Что?
– Ну, тот, в кого ты влюбилась.
– А я влюбилась?
– Предположим, теоретически. Ну и кто он? Я знаю его?
– Так…один урод недоделанный…
– Совсем круто. Прямо супер!
– Ага. Продай эксклюзив журнальчику. "Зоя Белугина впервые влюбилась и в урода!" Обогатишься, меня, дуру бросишь, своё дело откроешь…
– Всё!- Люська хлопнула по столу.- Убирай сопли. Поскулила и хватит. Вот на, хлебни кофейку и рассказывай, что и как. Либо бум культивировать, либо выпалывать…
– Да-а,- протянула, покачивая головой Люська, когда Зоя закончила свой сумбурный, с третьего на пятое, перескакивая, рассказ.- История – чисто мыло хозяйственное. Одних пузырей сколько. Ну, и что ты хочешь? Заполучить этого грубияна?
– Он не грубиян. Это в нём обиды грубят…
– Ага, а ты, значит, хочешь повыдергать эти обиды и засадить ростками любви. И будет у вас сад прекрасный, будут соловьи заливаться и розы цвести.
– А почему нет?
– Ещё не поняла. Можно конечно и зайца научить курить. Проект аховый, но нам ли пасовать. Собирайся.
– Куда?
– Поедем в эту твою Яблоницу. Посмотрю фронт работ, оценю крепость "Борис" и методы штурма. Я не ты, со мной не повыкаблучиваешься: живо каблуки посшибаю…Давай, давай ,живее, пьянь влюблённая. Ну, мать ты и учудила!
8
Поездка не удалась: увидев вновь Зою, да ещё и с другой "мымрой", Юлька впала в бешенство, закатила великую истерику и порывалась "этим мымрам пятак начистить". Борису с трудом удалось её угомонить, увести в дом. Спустя пару минут он вылетел разъярённым зверем, буквально зашвырнул Зою с Люськой в машину, прорычал: