— Надеюсь, я могу передать эти сведения защите? — спросил Уимзи после ухода миссис Булфинч.

— Конечно, — ответил Паркер. — Именно поэтому я хотел, чтобы вы пришли и сами все услышали. А мы пока приложим все усилия, чтобы отыскать сверток.

— Да, — задумчиво проговорил Уимзи, — да, вам непременно придется это сделать.

Услышав новости, мистер Крофте не выказал особенной радости.

— Я же вас предупреждал, лорд Питер, не стоит раскрывать полиции все карты, — сказал он. — Теперь, когда им известно об этом эпизоде, они постараются повернуть его в свою пользу. Почему вы не предоставили нам самим заниматься расследованием?

— У вас на это было три месяца, и вы ни черта не сделали, — со злостью ответил Уимзи. — А полиция все раскопала за три дня. Сейчас время для нас очень ценно.

— Возможно, вы правы. Но разве вы не понимаете, что теперь полиция не угомонится, пока не отыщет этот драгоценный сверток?

— И что же?

— А вдруг это не мышьяк? Если бы вы доверили дело нам, мы бы вывалили эти сведения на полицию в самый последний момент, когда уже поздно что-то выяснять, и таким образом выбили бы почву из-под ног обвинителей. Изложите присяжным историю миссис Булфинч так, как вы ее услышали, и им придется признать это доказательством того, что покойный мог покончить с собой. Но теперь-то полиция, конечно, расстарается — найдет что-то или подделает, лишь бы доказать, что порошок был безвреден.

— А если они найдут сверток и окажется, что там был мышьяк?

— Тогда нам гарантирован оправдательный приговор, — сказал мистер Крофте. — Но вы-то сами, милорд, верите, что это возможно?

— Я прекрасно вижу, что вы не верите, — запальчиво ответил Уимзи. — Вы ведь на самом деле считаете, что ваша подзащитная виновна. А я так не думаю.

Мистер Крофте пожал плечами.

— В интересах нашей подзащитной, — сказал он, — мы обязаны учитывать неблагоприятные стороны разных показаний и улик, дабы предугадать действия обвинения. Позволю себе повторить, милорд, вы поступили неосмотрительно.

— Послушайте, — сказал Уимзи, — меня не устроит вердикт «вина не доказана». Речь идет о добром имени и счастье мисс Вэйн, поэтому если ее оправдают на основе сомнения в доказательствах, это будет равносильно обвинению. Я хочу, чтобы с нее сняли все подозрения и нашли настоящего виновного. В отношении нее не должно остаться и тени сомнения.

— Все это желательно, милорд, — ответил поверенный, — но позвольте вам напомнить, что задача состоит не только в том, чтобы обеспечить доброе имя и счастье мисс Вэйн, но и в том, чтобы спасти ее шею от петли.

— А я вам говорю, — сказал Уимзи, — пусть лучше мисс Вэйн сразу повесят, чем она на всю жизнь прослывет убийцей, которой удалось выйти сухой из воды.

— Серьезно? — спросил мистер Крофте. — Боюсь, защита не может с вами согласиться. Придерживается ли такого мнения сама мисс Вэйн?

— Меня бы это не удивило, — ответил Уимзи. — Но она невиновна, и я вас заставлю в это поверить раньше, чем покончу с делом.

— Превосходно, превосходно, — учтиво отозвался мистер Крофте, — я буду чрезвычайно рад. Но хочу повторить, лорд Питер, что, по моему скромному мнению, с вашей стороны будет разумнее не делиться всеми секретными сведениями со старшим инспектором Паркером.

Уимзи еще кипел от негодования после недавней встречи, когда входил в контору мистера Эркарта на Бедфордроу. Старший клерк сразу его узнал и почтительно поприветствовал долгожданного благородного посетителя. Попросив его светлость присесть на минуту, он удалился во внутренние комнаты.

Как только за старшим клерком закрылась дверь, машинистка, дама с резкими, некрасивыми и почти мужскими чертами лица, подняла взгляд от пишущей машинки и коротко кивнула лорду Питеру. Уимзи узнал в ней одну из сотрудниц «кошачьего приюта» и отметил про себя, что нужно будет похвалить мисс Климпсон за быстроту и исполнительность. Однако они даже словом не перемолвились; вскоре вернулся старший клерк и пригласил лорда Питера войти.

Норман Эркарт поднялся из-за стола и дружелюбно протянул гостю руку. Уимзи видел его в суде и еще тогда запомнил опрятный костюм адвоката, густые, гладкие темные волосы и манеру держаться, в которой преобладала энергичная и респектабельная деловитость. Теперь, рассмотрев его поближе, Уимзи понял, что мистер Эркарт чуть старше, чем казалось издалека, — должно быть, ему за сорок. Кожа у него была бледная и необычайно чистая, портили ее только мелкие точки, похожие на веснушки, что в такое время года довольно странно, тем более в человеке, чей внешний вид не говорит о долгом пребывании на воздухе. Проницательные темные глаза смотрели немного устало, а темные круги под ними наводили на мысль о том, что тревоги не обходят мистера Эркарта стороной.

Адвокат непринужденно поприветствовал гостя и спросил, чем может быть ему полезен.

Уимзи объяснил, что интересуется делом мисс Вэйн и получил от конторы «Гг. Крофте и Купер» разрешение побеседовать с мистером Эркартом и задать ему кое-какие вопросы, хотя, добавил Уимзи по обыкновению, он боится, что доставляет мистеру Эркарту неудобства.

— Что вы, лорд Питер, ничего подобного. Буду рад хоть чем-то вам помочь — правда, боюсь, все, что я могу рассказать, вы уже слышали. Разумеется, результаты вскрытия меня чрезвычайно удивили, но, признаюсь, я испытал большое облегчение, когда увидел, что на меня не может пасть подозрение, — учитывая обстоятельства, мое беспокойство вполне понятно.