светлой богине, относились. Издали полюбуются, радость благодатную в сердце получат и

по избам своим разбредутся. Никаких неумильных поступков по отношению к чудо-рыбе не

совершали. Всякое семисложное дело проще простого решать умели. Птицы клевучие да

звери рыкучие в дружбе с подгорцами жили. Не говорили подгорцы, а рекли. Алатырь-

камень, зарытый в Жигулях еще при царе Горохе, знавали. Жили по триста лет и с песнями

умирали. Про то подгорские предания говорят. А уж какая в них доля правды имеется, пусть

каждый сам решает.

*

Случилась эта история уже в наши, покорившие аэропланом небо времена.

У фельдшера Казарина из села Рождествено заболел его единственный сын Илья,

гимназист. Заболел какой-то странной болезнью. Все мнит себя замурованным в бетонном

подвале, пугается, плачет, кричит. Сначала фельдшер пытался лечить своего сына сам, а

после к помощи видных самарских врачей обратился. Не помогло. Илья сох на глазах, и на

третий с начала болезни месяц погрузился в какой-то реликтовый бред.

Фельдшер, сельская знать, большие надежды на своего сына возлагал. Мечтал видеть

его юристом, с деньгами и положением. А тут вот такая беда случилась, такая беда...

Нафабренные усы фельдшера, торчавшие по тогдашней моде вверх, вскоре, как смоченные

водой, повисли.

Раз, в самый разгар болезни сына, проходил фельдшер мимо скамейки, на которой

грелся на солнце хилый старик. Село Рождествено большое - фельдшер помнил по имени

далеко не всех. Окликнул фельдшера старик, попросил подать выпавшую из его трясущихся

рук клюку. Тот подал. Домой идти не хотелось. Фельдшер подсел к старику, разговорился. А

старик, словно ребенок малый, все к сказкам да небылицам в разговоре тянется. От него-то и

услышал фельдшер впервые предание о чудо-рыбе. И только носом в ответ заорганил - он,

человек крещеный, языческие бредни всегда осуждал!

А ночью приснилась вдруг фельдшеру чудо-рыба, точно такая, какою ее старик

описал. Уставилась на него пилюлевидными глазами и такое человечьим голосом поведала:

«Хочешь, чтобы твой Илья выздоровел - вырой в огороде новый колодец!»

Фельдшер над таким сном сначала только посмеялся. Но и впрямь надо было рыть

новый колодец: старый-то совсем пересох! Чудо-рыба в этом была совершенно права. И хоть

не был фельдшер суевером, а все же тайным, скрытым в сердце умом подумал: «А вдруг?..»

Короче говоря, нанял фельдшер землекопов и вырыл новый колодец.

К тому времени Илья уже совсем задалеченный, с полузакрытыми глазами в постели

лежал. Стал фельдшер, ругая себя за суеверие, поить его водой из нового колодца - не

помогло. Плюнул и перестал. А дня через три пошел, уже для хозяйственных нужд, за водой

и зачерпнул из колодца матросскую бескозырку. Наверняка соседские мальчишки ее

подбросили! Увидел случайно ту бескозырку Илья - замычал, как теленок и восковыми

ручонками к ней потянулся. Надел бескозырку себе на голову - и первый раз за долгое время

болезни улыбнулся!

Вскоре Илья и совсем от своей болезни поправился. С матросской бескозыркой -

словно она заколдована была!
– ни на минуту не расставался. А как стал ему отец снова про

юридический факультет университета долдонить, сбежал. Плавал сначала юнгой на

пароходе, а много лет спустя и до капитана торгового судна дослужился.

Объездил Илья весь белый свет. Видать, есть судьба у человека. А жила ли в

солнечные правремена в Каменном озере чудо-рыба - кто ж ее знает!

Самарский купец второй гильдии Иван Митрофанович Сажин выдавал – пришло

время - свою старшую дочь замуж.

На седьмой или восьмой день свадьбы устал от плясок разгульных и решил по-иному

развлечься. Собрал своих старых друзей, купцов самарских, и за Волгу поехал.

Взяли с собой лишь самое необходимое: слуг, армейскую походную кухню да