Я на миг крепко зажмурила глаза и даже ущипнула себя.

«Пожалуйста, будь настоящим» попросила я в мыслях.

Я открыла глаза. Влад был здесь. Он все еще шел рядом выглядел задумчивым.

Мы дошли до Южного пруда. От воды исходила прохлада, и я немного замерзла. Я думала, что мы пойдем дальше, но Влад, похоже, решил остановиться. Он отстегнул поводок и отпустил Эйнштейна.

– Не против, если мы посидим здесь?
– спросил Влад, немного повернув голову в мою сторону.

– Да нет.

Я удивилась, когда он сел на траву.

– Мне нравится здесь бывать, - сказал он, отвернувшись к пруду.
– Тут никогда никого не бывает.

Я огляделась. Действительно, мы были одни.

– Почему ты не садишься?
– спросил Влад у меня.

– Не хочу пачкать джинсы, - призналась я.

– Отряхнешь их. Сегодня же нет дождя и не пасмурно. Трава сухая. Садись, - он похлопал рукой рядом с собой.

Я прикусила нижнюю губу, размышляя, и плюхнулась рядом с Владом, вытянув ноги.

– Можно спросить?

– Конечно.

– Солнце уже садится?

Я перевела взгляд с его лица к нему. Над нами оно было нежного голубого цвета, а вдали - бледно-розовым. Небольшая часть оранжевого солнца уже скрылась за крышами многоэтажных домов.

– Да, - ответила я.

Влад кивнул и обвил руками ноги, положив подбородок на колени.

– Почему ты назвал свою собаку Эйнштейном?
– спросила я.

Влад улыбнулся.

– Потому что он такой же умный, как и тот, в чью честь я назвал его, - пояснил он.
– Ну, а еще я просто фанат Эйнштейна.

– Дай-ка угадаю. Твой любимый предмет - физика?

– Я что, так предсказуем?
– с театральным разочарованием произнес Влад.

Я засмеялась.

– Нет, - сказала я.
– Может, в мои несуществующие способности тоже входить умение разбираться в людях?

– Я уверен, что ты на многое способна. А теперь, - сказал он, - твоя очередь рассказать о себе. Думаю, твоя история интереснее моей, - его голос был серьезным, хотя я подумала, что он шутит.

– А вот и нет. Я обычная избалованная девчонка, которая не беспокоится ни о чем, кроме своей внешности, мальчиков и денег.

– Мы оба знаем, что это не так.

Я свела брови вместе и выдернула несколько сухих травинок.

– Если оценивать мою жизнь и твою по шкале трагичности, то моя занимает нулевую отметку, а твоя самую вершину, - пробурчала я.

– Не имеет значения, - Влад равнодушно пожал плечами.
– Просто расскажи свою историю. Что заставило себя стать той, кем ты не являешься.

Я выбросила травинки и посмотрела на гладкую поверхность пруда. Все было бы просто замечательно, если бы не слышались звуки проезжающих машин. Это портило всю идиллию.

– Я родилась в Санкт-Петербурге, - вяло начала я.
– Мой папа владелец строительной компании, а мама… - я запнулась, так и не сумев закончить предложение.
– Они развелись, когда мне было десять. Я осталась жить здесь, с отцом, а мама уехала в Америку и снова вышла замуж. Недавно мой отец заявил, что собирается жениться на женщине с отвратительным именем Юля, - я закрыла глаза и скривилась.
– Он скрывал это от меня целый год. А позавчера я узнала, что моя мама ждет ребенка и даже не сказала мне об этом, - мой желудок болезненно скрутило, и я обвила одной рукой живот.
– Вот и вся история, - подытожила я шепотом.

– Ты скучаешь по ней?
– тихо спросил Влад.
– По маме?

– Очень, - прошептала я.
– Мы редко видимся. В лучшем случае, три раза в год. Если бы она жила в России, наши встречи случались бы чаще.

– Почему ты не уехала с ней?

– Не знаю. Она тогда ушла от нас к другому мужчине, и я была обижена на нее. Я не хотела оставлять отца одного, ведь без меня он бы точно сошел с ума от горя.

– Ты все еще не можешь ей простить то, что она оставила твоего папу?

– Да. Я зла на нее. И на отца, потому что он просто отпустил ее, - говорить о моей семье с кем-то было необычно, и я удивилась тому, как быстро меня потянуло рассказать все, что творилось на душе. Словно я долго сдерживала себя и вот, наконец, мне представился шанс выплеснуть наболевшее.
– Я зла на них обоих, потому что они не сохранили семью. Теперь каждый сам по себе. После маминого ухода я почти не видела отца. Он вечно пропадает на работе. С мамой я даже по телефону поговорить не могу. Она либо не отвечает, либо говорит, что у нее есть дела. Раньше все было иначе. Раньше мы много разговаривали, и она постоянно звала меня к себе, спрашивала, не передумала ли я. В последнее время все ухудшилось. Ей как будто стало все равно. Может быть, это из-за того, что у нее будет другой ребенок.

– Ты не рада?

– Я не знаю, - честно ответила я. Боль бешено пульсировала в висках и расплывалась по всему телу. Она заполняла каждую клеточку моего естества, а затем отступала. И снова приходила. Потом уходила.
– Еще я не знаю, почему она не сообщила мне о своей беременности. Папа сказал, что мама боялась моей реакции. Но я не какой-нибудь монстр. Если бы она сама позвонила мне и объявила, что в скором времени у меня появится братик, или сестренка, я была бы счастлива за нее и за Майкла, хотя я не питаю к нему особых дружеских чувств, - я вспомнила, что Влад не знает, о ком я говорю.
– Майкл - это новый мамин муж.