– Боюсь спросить, где, - снова рассмеялся он, теперь еще более заразительно.

– Пошляк!
– возмущенно воскликнула я, взмахнув руками. Да мне даже представить стыдно, что он там подумал. А меня, надо заметить, смутить очень и очень трудно!

– Пошлячка!
– скопировал меня этот возмутитель спокойствия, деланно оскорбленно расширив глаза, - Я вообще-то подумал, что она у тебя на пятке! Или на подмышке, - еле сдерживая улыбку, добавил он.

– Вообще-то на лопатке, - невольно улыбнулась я при взгляде на Лебединского на фоне детских обоев. Так и хотелось достать телефон и сделать парочку компрометирующих фото.

– Не-ве-рю!
– по слогам произнес блондин, широко улыбаясь. Днем он улыбается не так часто. А на людях вообще образец мрачности, можно сказать. В груди что-то кольнуло, заставив меня вздрогнуть. Эмм... межреберная невралгия, наверное. Надо бы сходить к врачу, провериться.

– Я её в четырнадцать лет наколола, между прочим. Мучилась минут пятнадцать, - встала я на защиту рисуночка, въевшегося в тело навечно.

– Конечно-конечно, - абсолютно непоколебимым тоном проговорил Лебединский, - Я всегда знал, что ты плохая девочка.

– Достал!
– рыкнула я и... и повелась на уловку этого наглого провокатора! Как какая-то малолетка! Фыркнув, я резко вскочила с пола, откинув одеяло со злополучными динозавриками, и села на край кровати напрягшегося парня, спиной к нему, - Вот!
– гордо воскликнула я и максимально оттянула рукав майки, обнажив плечо и лопатку за компанию. И лямку черного нижнего белья, ага.

Я не видела его лица, но что-то подсказывало мне, что Кир этого не совсем ожидал. Даже можно сказать, совсем не ожидал.

Когда чуть шероховатые пальцы коснулись кожи, я вздрогнула, закусив губу.

– Какой же ты всё-таки ребенок, - хрипло произнес он, чуть оттянув лямку. Я сглотнула и больно прикусила внутреннюю сторону щеки. Леонтьева, ты чего творишь?! Хватит! А ну, быстро врезала ему и отошла от кровати на пять метров!

– Я так не думаю, - еле нашла я в себе силы прошептать эти слова, млея от медленного поглаживания разгорячившейся кожи. Кирилл аккуратно откинул мои волосы на одно плечо и сел в кровати, откинувшись на стену и подтянув меня к себе, - Лебединский, не смей, - прохрипела я уже более уверенно, - Если ты хотя бы что-то сделаешь со мной, мои братики тебе голову оторвут, - я снова вздрогнула, когда горячие губы коснулись шеи. Крыша, держись, пожалуйста, ты мне еще очень нужна!
– Кастрирую, - откинула я голову ему на плечо, изо всех сил сжимая ладонь этого чертового инкуба, - И ты больше никогда не сможешь...

– Леонтьева, заткнись, - приглушенно прорычал Кирилл, чуть прикусывая чувствительную кожу. Меня перетряхнуло с ног до головы, а совесть решила, что ей нечего делать в теле хозяйки и ушла в долгосрочный отпуск.

– А ты не отвлекайся, - зло ответила я и, выгнувшись, жестко поцеловала Лебединского. Плевать, что будет утром. У меня есть еще пара часов до подъема.

Надежды не оправдались. Нам не помешали ни родители за стенкой, ни обои с ракетами, ни одеяло с динозавриками.

А это уже хронический случай.

– Я не поеду с ним, - сонно промычала я, опасаясь, что могу не сдержаться в машине и избить Лебединского от всей души, после расчленив его на составляющие.

Сегодня утром, когда я проснулась от восхищенного крика Арины, общий смысл которого заключался во фразе "Я так и знала!", мне пришлось около получаса убеждать девушку, что я совершенно случайно оказалась раздетой в кровати Кирилла под одним одеялом с ним. Видимо, во мне не было заложено даже основ ораторского красноречия - госпожа Лебединская глазом не моргнула, слушая все мои красочные оправдания, а потом только самодовольно хмыкнула и вышла из комнаты. Стоило только Арине скрыться, как я сразу же съежилась в кресле, на которое поспешно перелетела чуть ранее, и еще сильнее закуталась в одеяло, неумолимо краснея от смущения.

– Давай... Давай забудем всё это?
– неловко пролепетала я спустя несколько минут, касаясь холодными пальцами горящих щек. Почему-то в этот момент я показалась сама себе какой-то героиней бразильского сериала, и из-за этого еще больше смутилась.

– Наивная рабыня, - расхохотался Кир, а я возмущенно вскинула голову. Парень пожал плечами, складывая руки на груди, - Нет, девочка, такое не забывают.

– Я забуду, - упрямо заявила я, отводя взгляд от потягивающегося Лебединского. И это я! Я, чуть не соблазнившая того симпатичного паренька из участка! Почему-то, чем больше я узнавала Кирилла, тем больше понимала, что он для меня совершенно незнакомый человек. С посторонними людьми я готова была общаться как угодно, иногда даже переходя границы дозволенного, а вот когда эти самые посторонние люди становились для меня более близкими, приходило и смущение, и осторожность, и вежливость, и корректность, и прочие абсолютно ненужные и непривычные для меня чувства.

Кирилл медленно подошел ко мне, ехидно глядя на то, как я еще больше вжимаюсь в спинку кресла, и хищно наклонился ко мне, приподняв лицо за подборок.

– А ты уверена, что я дам тебе забыть?..

Именно поэтому сейчас я всячески старалась избегать его крайне настойчивого общества, родители искренне забавлялись нашим странным отношением друг к другу, а Тим, Арина и Коля понимающе хмыкали, ехидно переглядываясь друг с другом. Как будто все понимают!

– Кать, мест в других машинах не осталось, - с улыбкой произнес Самойлов и внес добродушное предложение, - Хотя Арина может сесть за руль, а ты поедешь у меня на коленках.