– I кnow you're stubborn but still love you.

– Отправила детей кого куда и пошла в кино. Глубоко ночью. Сидела в зале почти одна. Перед моими глазами красивейшая нервная француженка полтора часа сердилась на свободолюбивого элегантного англичанина. На фоне хлещущей жизнью Флоренции, сбивая каблуки и в лихорадочной надежде на чудо неровной рукой подкрашивая губы в туалете траттории. А он все равно уехал. Хотя уже 15 лет на ней женат, и больше десяти лет с ней не живёт. Смеялась, плакала. Очень не хватает тебя. Искренне не понимаю, где тебя носит.

А теперь глубоко в недрах телефона ты в костюме парадного кузнечика смеёшься мне напротив зеркала у себя в ванной, кусаешь моё ухо, улыбаешься мне полтора года назад и даёшь силы ждать и верить в то, что меньше чем через месяц я буду в захлёб целовать тебя, обнимать тебя и смеяться, счастливая, что ты рядом. Нет, ну вот как мне быть? Ты бог знает где шляешься без меня, а я тут сижу и тебя обожаю, а когда мы будем жить долго и счастливо, тебе из небесной канцелярии не сообщали? Или оставили нам с тобой на откуп, чтобы сами решили по ситуации? Мне правда же очень надо. Ну можно ведь из моего возраста допросить, когда уже они отдадут мне моего любимого и ненаглядного тебя. Или не спрашивать, а просто бессовестно украсть? Тебя удалось насмешить моей болтовнёй?

– Это была болтовня? I am shocked.

– Это бессвязный текст, не достойный серьёзной литературной критики. Предмет его удручающее тривиален - моей любовью к тебе, по-моему, никого удивить и впечатлить невозможно. Видишь, я несу ахинею. Я люблю тебя. И хочу, чтобы ты смеялся, а рассмешить тебя не умею, а позвонить невозможно, храню тишину. Ой, а ещё ты машешь руками, гоняя чаек, и обнимаешься с блондинкой в красной кофте. Блондинку придётся убить. Что она себе позволяет?! Думает, старшая сестра - так все можно теперь? У меня скоро сядет телефон, мой хороший, я не взяла из дома зарядник. Ты не теряй меня. И - раз уже наступило завтра - я люблю тебя я люблю тебя я люблю тебя. Спокойной ночи, кузнечик мой. Побежала рисовать.

– I'm coming on March 9. It is certain depending of course on the heaven. For 3 weeks!

– Ура! Если хватит денег, на какой-нибудь из выходных украду тебя гулять по Иерусалиму. Знаешь, когда стискиваешь кулак, болеть сведённые пальцы начинают только когда уже начинаешь разжимать. Так и тут – ощутить, насколько соскучилась, хватает храбрости уже только перед твоим возвращением. Я уже не различаю – это у нас что счастье или наваждение, кузнечик?

– И не надо. Теперь уж какая разница. А вот как ты догадалась придумать мне испанский user name?

– Нам обоим. Кузнечика-то два. Просто умею и люблю словари листать.

– Тогда читай: Bueno noche me felicidad. Yo te amo! Estoy contento que te tengo.

– Я и читаю. Вот Камеру Обскура проглотила за пару вечеров, но оставила гнетущее впечатление слишком контрастного немого кино. Начала Дар.

– I like “Dar”. I thought I told you, did I?

– Ага. Я потому и взялась читать. С первых страниц отбрасывало. А теперь течёт неторопливо и переливчато. Сквозь распадавшуюся зимнюю обувь он необыкновенно живо ощущал землю. И ещё как воду мертвого моря. Густую, тяжёлую, можно каплю растирать пальцами. Не пить, не нырять. Ложиться на воду осторожно и давить ладонями, чтобы почувствовать, как перемешивается и проникает сквозь поры.

– Неожиданное сравнение, но если вдуматься, подмечено точно. А на яхту что возьмёшь? Там Набоков наверное тяжеловат будет.

– Ещё как-то не думала. Есть идеи?

– Как насчёт Германа? Советская классика. Если не всё читала, то для отпуска прекрасно. Мне когда то нравилось. И читается легко, не оторвёшься. Да ты знаешь конечно.

– Я его тоже люблю. А фильмы какие! В общем идея хорошая. Подумаю. Может возьму повести.

Между прочим, звонил твой сын. Прямо даже удивительно - сам позвонил, попрощаться. Улетает завтра. Сдал, что ты 9 -го прилетишь.

– А что нибудь ещё сказал?

– Да, как всегда. Что у него важные переговоры и совсем нет времени. Я его не успела повидать, а у меня куча всего есть к нему про поговорить. Ты можешь оставить мне его дня на три.

– Well. He has a serious situation at his hands right now and must act extremely fast and efficiently. I can’t tell you details, its up to him, but it is an uphill battle for the business, so I wouldn’t stop him now. He’ll be back , как говорил наш уважаемый губернатор.

– Я понимаю, что ты не влияешь, но все равно нужно же этот текст обратить к кому-то помимо него самого, который на него уже ответил «посмотрим». Поэтому, представь себя на месте того шутника в облаках, который умудрился выпустить тебя на землю на 40 лет раньше меня, вытяни царственно руку и скажи… «посмотрим»

– Иногда я хотел бы, серьёзно, да уж слишком трудная работа. Кстати, я узнал. Он таки улетает в среду! Чудеса бывают. Ты везучая.

– Я знаю. Но вообще это не представимо. У тебя взрослый сын, у него бизнесы и судьба галактики, а ты любишь меня вместо того, чтобы охуевать от него. И что - у меня тоже такой вырастет?!