коли просто чё-нить на зуб положить, — он с сомнением посмотрел в кошачью пасть, — ну,

можно подумать…

Тут кот заметил под лапами Загрибуки Грызлика, которому тот трепал ухи и чесал спину.

— Оба-на! — Башкирец сузил глаза, и они стали серыми. — А псина взялась откель? Мало ему

было по Лесу редких и охраняемых животных гонять, так он и сюда заявился, грызлоящуррр

вездесущий.

— По поводу грызлоящура вездесущего ты почти в точку попал-таки, — ухмыльнулся

Белочкин. — Только нынче он немного не при погонах. Придётся ему эту жизнь так походить, с

бубликом и соразмерно. А уж в следующий раз… А попал-то он сюда просто…

— Слышь, ара-джан, я уже историю эту слышал дважды, — замахал руками Дример на

Башкирского Кота. — Потом расскажу в дороге.

— Ну хорррошо. Коли вы займёте мою пасть чем-нибудь съедобным, я готов подождать с

допросом.

— По поводу кулинарии, дядь Гаврила, коли внапряг… — начал Слипер.

— Упокойся с кипежом, отрок, — улыбнулся Стрелочник, — всё в порядке. Мне полдник с

компотом на лужайке разбросать — в одно удовольствие и в два! Сто лет за стойкой не стоял! А

ну-ка, Фрунзик…

Грызлик-Фрунзик, затисканный обрадованными его живучестью и припеваючестью земляками

до полусмерти, вырвался-таки из полноохватных загребущих лап и подлетел к Белочкину.

Башкирский Кот выгнул было спину, но ангел похлопал его успокаивающе по холке.

— Ну-ка, Фрунзик, сидеть! — Стрелочник указал ему место у ноги. — И не отсвечивать!

Грызлик-Фрунзик кивнул бы, да собачья карма такая — хвостом махать.

— Не мельтеши бубликом! — проворчал взъерошенно Башкирский Кот псу, косясь недовольно

на Белочкина.

— Кабачок «Пицца богов» открывает свои двери для наших эвон-каких-дальних гостей! —

закричал дурным голосом Белочкин, явно радуясь наметившемуся фокусу, и оглушительно

хлопнул в ладоши: — Пожалуйста, две пиццы, колу со льдом и один гамбургер!

И он крутанулся на пятках ко всей компании:

— Шучу. Никакой быстрой еды, никакой химии, никакой отравы для народа. Только самое-

самое и только в это время дня, да чтоб душа икнула в кошерном свинячьем восторге! Хола-а-а-а-

а-хуп! — Он немного отвернулся от всех и снял очки, прочертив в воздухе двумя пальцами

сложную закорючку.

Если б после этого посреди лужайки возник самый эдакий такой волшебный джинн со всеми

вытекающими «наша компания рада вас обслуживать», то, в общем-то, никто не удивился бы. Но

удивиться-таки пришлось! Ибо воздух посреди поляны помутнел, а затем, словно отпечаток на

фотобумаге, тонущей в проявителе, появился прилавок. И не просто так себе причал кафешки, а

целый раздаточный комплекс неторопливого питания и таки прямо благоухающий горячей

20

7

вкусностью. Одна беда — все раздавальщики поедательных чудес и иже с ними раздавальщицы

стояли с открытым в изумлении ртом, застыв в полном катарсисе.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — завизжала вдруг одна девица в фартуке.

— Цыц! — звучным басом рявкнул Стрелочник, и воцарилась тишина.

Прям скажем, картина была странная. Посреди опушки, начинаясь из ниоткуда и заканчиваясь

в ничём, благоухала столовка, уставленная тарелками с едой. За прилавком замерли в столбняке

человек пять или шесть работников питания в белых халатах. Позади них находилась стойка с

тарелками и приспособлениями. А дальше прилавок опять же растворялся прямо в воздухе,

переходя в лесопарковый пейзаж. А перед раздачей нервно перетоптывалась вся наша

разношёрстная во всех отношениях агитбригада во главе со взлохмаченным Белочкиным,

который, лихо напялив фуражку на убелённые космы затылка, командирски продолжил:

— Ррррррота, смиррррно!

Как ни странно, перепуганные до смерти произошедшим продавцы вытянулись молча по

струнке.

— Равнение на середину! — Белочкин расправил брови и уже более спокойно и дружелюбно,

словно пожилой детский психиатр, обратился к личному составу насильственно-передвижной