же, что она многоразовая. Я лично второго раза не вынесу!

— Рюкзак туточки! — радостно вжикнул пилорамой кот и выудил из кучи мусора потерявшую

цвет искомую торбу.

— Черепаха, небось, тоже где-нибудь здесь, — пригибаясь, стал всматриваться в развалины

Загрибука.

— Загрибыч, не суетись, — Дример сплюнул пылью. — Если она и осталась тут где-нибудь, то

наверняка опять впала в спячку или уползла восвояси. Но сдаётся мне, Черепаха-Тротилла в

момент исполнения своего номера ускользнула отсюда и теперь получила продолжительный

отпуск в своё распоряжение. Щиплет себе травку и в ус не дует, тем более, что никаких усов у неё

нет. В этом летающем борще с фрикадельками, как мне кажется, каждому по-свойски досталось,

уж что кому положено и как предрешено. Тапки, понимаешь ли, для папки, ботинки — для батьки,

а кроссовки — для массовки. Или, если кратко, каждой золушке по своей головушке.

Тротилловна-то, видать, только как ускоритель кармического процесса работает. Чихнула не

19

9

глядя, а там уж как кого причешет. У ней, небось, и детонатор срабатывает не на нашей частоте, а

где-то в причинном казуальном поле. А взрывяга эта — токма отголосок, эхо боёв, так сказать.

И самое чудесное, дорогой и уважаемый читатель, что Дример туточки оказался ну донельзя

прав, хоть на любой конституции клянись. И не знал, предполагал ведь токма, а попал в самую что

ни на есть. Черепаха-то наша Тротилловна, сама целая и невредимая, словно под Шапкой-

Невредимкой отсидевшаяся во время боевого конфликта, была зашвырнута в края благостные и

по-телячьи нежные. Видать, заслужила она таки перед Всея Сангхой отпуск на побывку в райские

кущи, где теперь и пребывала, утопившись по самые уши в капустных листах и вдыхая аромат

маринадно-солёного моря на далёкой планете Чей-Хуа в пределах Империи Цыц. Короче, это где-

то в восточном округе. Да и капуста, нужно сделать пометочку на полях, была там отменная и

взрощена на огороде никем иным, как не такой уж дальней родственницей той самой вечно

теряющейся принцессы Ли, которую всё время пытался призвать к стабильности телоположения

наш старый знакомый Локи. Огородец был вспахан на славу. Капустка посажена и подкормлена с

любовью. И никаких хищников там не водилось. Да на грядки редко кто и когда захаживал, ибо

всё там делала сама благостная природа. И огород сам был ну нигде не маленький, так что

Тротилле можно было не беспокоиться насчёт ограниченности в пространстве или по поводу

внезапного урезания капустного пайка. Как её туда ушкындырбало — вопрос метафизический, но

вполне пояснимый. Взрывом размётанные ниточки трасс, которые изначально были призваны

сопроводить всех гостей на клочок суши посреди мирового космического океана пустоты, словно

подожжённые синтетические нитки, тут же свернулись обратно. За одну из таких трасс и

зацепилась боевым и отработанным в многократных операциях ухватом Черепаха-Тротилла. И

таки была она аккуратно и рассчитанно перекинута нетранспортабельно на ту самую фазенду в

Чей-Хуа, откуда подруга Локи и явилась на межгалактический симпозиум по Связям С

Общественностью. Окольцованным и вовсе все эти взрывы были до лампочек бараньих, но так как

шуму было много, и поля энергии исказились до неузнаваемости, то чувствительные к

фэншуйности королевские особы попросту, сморщив недовольно носы, срумбабумбировали кто

куда в срочном порядке, чтобы тела-свои-костюмчики не попортить в передряге. Вот так,

культурно и по-гринписовски, соблюдя все буддистские наставления, Черепаха-Тротилла разнесла

в пух и прах цельную, отдельно взятую, пусть и небольшую, но на совесть сделанную и обжитую

астеройдину. И при ентом деле не отправив на тот свет ни одной живой души, то есть попросту

без потерь личного состава. Вот что называется Мастер своего дела! Ни крови тебе, ни трупов, ни

горя, ни плача. Заложники живы и здоровы, только декорации разнесены в щепки и труху, да пара

царапин у народа появилась. Учитесь, школяры-подрывники! А то путаетесь тут со своим давно

устаревшим и немодным магнием и марганцовкой в придачу…

20

0

— Ой, ну и славненько, — отозвался Загрибука облегчённо, но тут же, как водится, напрягся