снова: — А хомяк-то тушканистый где? А то мы тут сами сейчас в развал-схождение попадём под

конвейер! Надо с ним что-то делать. Давайте сядем, помозгуем. Как он там?

— Сидит, ррродимый! — оскалил камнедробительную улыбку Башкирский Кот, заглянув в

Слиперовский рюкзак. — Только глаза ещё круглее стали. Видать, шибануло его тож нормально.

Но не проснулся ведь! Хорошим реланиумом у них там потчуют! Гарантированного товарррища

сунули царевичи!

И он неспешно достал из глубин сумы окончательно офонаревшего Мокропопика Падучего.

— О, видали? — Кот установил на своей лапе застывшую в нирване статуэтку тушканистого

хомячка, и тут произошло непредвиденное. Ну, наверняка кто-то это таки предвидел и даже,

возможно, не раз, но в данной ситуации присутствующие не подготовились. А случилось

следующее. Мокропопик Падучий открыл рот. Наточняк всё уразумевший Дример преодолел

буквально за малую долю мгновения те несколько шагов, которые отделяли его от кошачьей лапы

с оседлавшим её Мокропопиком, и заткнул тушкану рот.

Все всё тут же поняли.

— Триетитьная пыль, пылесос её побери! — только и выговорил Дример.

О да, вокруг была одна сплошная цементная пыль. Все беспомощно смотрели друг на друга,

понимая, что неизбежное есть всего лишь вопрос времени, и весьма короткого. И никто не знал,

чем это грозит. Судя по уважительному отношению царских особ к этому редкостному

представителю чужедальней фауны, он мог выпендрить нечто посерьёзнее, чем та же Черепаха-

Тротилла. А уши у всех ещё ой как болели. Зрение едва перестало плыть. И сознание пока

находилось в лёгкой мути.

— Ребзя, быстро! — среагировал первым Слипер и вытащил на свет переданные ему давеча

Дримером заныканные в карманах четыре куска рыбы-полкилойки. Он буквально затолкал

каждому по куску — кому в рот, кому в пасть. Закинул и в себя кусок рыбы, а затем, ещё жуя,

мужественно изрёк: — Доверять надо, ребята. Кому-то надо всё равно доверять. Не сунули бы нам

Окольцованные невесть что. Ты вот что, брателла… руку-то отпускай.

Дример глянул на Слипера долгим взглядом, затем одними веками кивнул и убрал ладонь.

Загрибука закрыл глаза и зажал уши загребущими дланями. Кот свернулся сам в себя, уткнув нос

себе же в брюхо, обвив эту акробатическую асану хвостом. Слипер просто зажмурился. А Дример

посмотрел высоко вверх, одновременно очень хорошо представив страшную чёрную

противосветную жуть, которая раззявила свою пасть в космосе прямо под ними.

Мокропопик Падучий ещё немного приоткрыл рот, дёрнулся вверх шеей, а затем лёгкая волна

прошла по его шерсти от самого мокрого зада до сухой холки. И из хомячей глотки раздалось

вдруг оглушительное и такое знакомое нашим астрохичхайкерам :

— А — Я — ЩЩЩЩЩЩЩЩАЗЗЗЗЗ!

20

1

Город А

— Эй. — Кто-то потряс Дримера за плечо.

— Шо случилось? Уже всё? — Тот лежал навзничь в траве и пытался разлепить веки.

— Всё, гражданин, прибыли, — насмешливо заметил голос. — Уже перрон.

— Ох, — вырвалось у Дримера, и он сел в траве, открыв глаза: — Якорный бабай!

— Ты почти угадал! Но это я, — Стрелочник Белочкин лучезарно улыбался, заслоняя собой

солнце, отчего фигура его вся светилась по краям. Он был всё в той же оранжевой жилетке,

помятых штанах и в фуражке. Его белёсые космы были аккуратно зачёсаны назад.

— Вы откуда тут?! — Дример прикрыл веки и теперь щурился на отсвечивающий силуэт

Стрелочкина. — Или я уже того? Ну, на официальный приём, типа?

— О нет, мой юный друг, — Белочкин протянул ему руку и помог встать. — Ты и твои

товарищи все живы-живёхоньки, и номерок в очереди к моему кабинету всё ещё желает вам

тоскливого коридорного кочумания, насколько можно догадываться. Я тут не по службе. Просто

мимо с собачкой прогуливался. Воздухом дышал. Окрестностями любовался. А тут вы, словно

дождь за шиворот, свалились… — Вдруг Белочкин резко обернулся и крикнул: — Фрунзик, фу!

Не трогай!

Дример очумело заглянул за спину Стрелочнику и увидел — как вы думаете, кого? Да-да,

уважаемые читатели, это был Грызлик!