Слезы застилали и жгли ей глаза, следом она сделала надрез на своем запястье. Ей пришлось оттолкнуть руки Бриана, чтобы прижать запястье к его ране, проливая свою кровь в ее центр, смешивая алую и золотую жидкость.

– Так, ты исцелишься быстрее. Я знаю это потому, что уже делала так раньше. Не перерезала чье-то горло, а делилась своей кровью. Ты не умрешь. Я не позволю тебе умереть. – Невнятный шум. – И я клянусь тебе, ты не заразишься из-за этого. – Но он будет слишком слаб, чтобы последовать за ней. – Мне жаль.

Все, что он мог воспроизвести – это бульканье. В тот день он пустил ей кровь, чтобы спасти, также как и несколько раз после этого, каждый из которых он считал рискованным. Теперь же, ее действия были в тысячу раз рискованнее, и они были направлены против него. Возможно, он не сможет через это перешагнуть.

Элия встала, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Она торопливо носилась по комнате, собирая свои вещи так быстро, как позволяли ей ноги. Она быстро оделась, но дрожать не перестала. Ее взгляд то и дело возвращался к Бриану. Он тоже дрожал.

Я и правда чудовище. Как я могла сотворить с ним такое?

– Мне так жаль, - задыхаясь, проговорила Элия.

Он дарил ей только радость, и вот чем она ему отплатила. Ты должна была это сделать. Другого выхода не было. Если только…

А что, если она освободит агентов, и они действительно приведут ИУП прямо к его порогу, как Бриан и опасался, а ее советы по заключению мира оставят без внимания? Что, если его убьют или посадят в тюрьму? Что, если его станут пытать, чтобы выведать информацию? Она ни разу не присутствовала на допросах лично, но слышала крики.

Может, ей стоит завязать агентам глаза, как предлагал Бриан, и вывести их отсюда. Может… Она горько усмехнулась. Да уж, точно. Как будто они на самом деле станут их завязывать. Освободи их, поговори с Мией, и если она не станет сотрудничать, помоги Бриану скрыться.

Если только он ей позволит. Она наклонилась и запечатлела легкий поцелуй на его губах. Они все еще были теплыми, хотя и плотно сжатыми от боли.

– Я вернусь за тобой. Я помогу тебе и твоим людям остаться в безопасности.

Он взглянул на нее. Вероятно, он скорее бы убил ее, чем провел бы еще хоть одно мгновение в ее присутствии. Она с трудом сдерживала рыдание.

– А пока, до свидания, Бриан.

Она подошла к двери, заставляя свое тело увеличиваться, развивать мускулатуру. Ее кожа приобрела восхитительный оттенок золота, внутри нее гудела мощь. Когда трансформация завершилась, Элия представила себе дом, мысленно перемещаясь к камерам. Теперь, все, что ей оставалось – это дойти туда. Без происшествий.

Дважды ее останавливали и задавали вопросы на Раканском языке; и оба раза она едва кивнула в ответ и разогнала встретившихся ей мужчин движением пальцев, как будто ее нельзя было беспокоить. Они как-то странно смотрели на нее, но позволяли пройти. Бог его знает, что бы она сделала, если бы они не дали ей прохода. Она никак не могла унять участившееся сердцебиение и страшно потела.

В конце концов, она достигла места назначения. Воздух здесь был более спертым, насыщенным частицами пыли, и она могла расслышать приглушенный шум взволнованных голосов. Бедные парни застряли в этом пробирающем до костей неприятном месте, в то время как она наслаждалась поистине царским обращением.

В углу стояли два стража-Раканца. Заметив ее, они выровнялись.

– Ночную вахту я беру на себя, - сказала она им, молясь, чтобы они не посчитали странным то, что она использует Английский. – Вы свободны делать то, что пожелаете.

Лица обоих стражей раздались широкими улыбками.

– Даже пойти в город? – спросил один из них.

– Безусловно. Расскажите остальным, что они тоже получили разрешение уйти.

Дождавшись, когда они ринутся прочь, Элия вернулась к работе. Как раз перед тем, как подойти к камере Девина, она мысленно вызвала образ Мейси. Ее тело стало короче, кости уплотнились, а черты лица округлились. Ей не нужно было смотреть в зеркало, чтобы узнать, что кожа только что приобрела оттенок загара, а волосы обесцветились.

Ей хотелось закричать, что она не эта личность.

Одежду, пожалуй, объяснить будет трудно после того, как она вдруг повисла мешком, но что ж теперь. Обхватывая пальцами прутья решетки, она увидела Девина, сидящего напротив дальней стены. Его ноги были согнуты в коленях, а голова опиралась на ладони.

– Девин, - позвала она голосом, который также ей не принадлежал. Она просто привыкла быть самой собой, черт возьми. Он пошевелил головой и, когда увидел ее, заулыбался и встал. Он ни в коей мере не выглядел, как человек, проведший в плену несколько недель. Он выглядел так, словно собрался на вечеринку.