Ник дал слово, что все сделает как надо. Боб держался строго:

– Никаких шуток. Без героизма. Сыграешь в героя – убьешь всех нас, понятно?

– Понятно, как-нибудь справлюсь.

– Знаю, что справишься, просто еще раз напоминаю. Все, что они скажут, выслушаешь и потом согласишься. Слушаешь внимательно и соглашаешься. Понял?

Ник сел в пикап, и скоро его уже не было видно. Наступал влажный и зябкий рассвет, и над долинами причудливо клубились хлопья тумана. Нику казалось, что он едет через давно забытые места своих детских фантазий, где за высокими соснами в глубоких ущельях прятались страшные драконы. Оставив позади бесчисленное множество поворотов и спусков, он наконец выехал на ровную землю и, миновав сожженную церковь, въехал в маленький городок Блу-Ай, который, несмотря на дождь, выглядел празднично и весело. Было раннее утро. Над центральной площадью по-прежнему висел все тот же транспарант: “ОТКРЫТ СЕЗОН ОХОТЫ НА ОЛЕНЕЙ!” Все улицы были забиты пикапами и вездеходами, в боковые и задние стекла которых можно было разглядеть самые разнообразные винтовки. Повсюду Нику бросались в глаза гордо разгуливающие в камуфляжной форме люди. С завтрашнего дня начинался охотничий сезон.

Ник припарковал машину и слился с пестрой разношерстной толпой, чем-то напомнившей ему праздничный пирог. Все говорили о винтовках, патронах, способах охоты и о громадных самцах, которые даже после попадания в них нескольких пуль уносились прочь, как ни в чем не бывало. В воздухе витало всеобщее приподнятое настроение и радостное оживление. Все соглашались с тем, что благодаря влажному лету сейчас много сочной травы и поэтому оленей должно быть много, а значит, в этом году будет хорошая охота.

Однако Ник, ни на что не обращая внимания, как с ним бывало всегда, когда он выполнял задание, направился прямиком к площади и уселся на лавочку неподалеку от памятника Конфедерации. Выглядел Ник весьма живописно: в нескладном черном пальто и с торчащей из-под левой руки “береттой”.

Ждал он долго, но ожидание не было напрасным: в какой-то момент, он даже не заметил когда, к лавке подошел мужчина и сел рядом. Все было сделано очень спокойно. Эти люди всегда все делали спокойно – настоящие профессионалы.

– Мемфис? – спросил незнакомец.

– Да, – подтвердил Ник.

– Отлично. Вон, смотри, – кивнул головой человек. – Тебе ее отсюда видно?

– Нет, – ответил Ник.

– Видишь “плимаус-вояджер”? Задняя дверца открыта. Ну как тебе?

Теперь Ник увидел. Это была худенькая женщина, уже не юная, но все еще красивая и хорошо сложенная; одета она была в джинсы и свитер. У нее был строгий взгляд. И вообще, выглядела она напряженно: в ее позе явно чувствовалось что-то неестественное.

Рядом с ней сидел Пайн. Ник помнил Пайна по событиям на болотах, помнил, как тот сначала предательски его скрутил на улице, а потом хладнокровно готовил к смерти. Еще он помнил Пайна по Приложению Б: Пайн, Шрек, река Сампул.

– Да, вижу.

– Хочешь с ней поговорить?

– Нет.

– Кассета у вас?

– И кассета тоже. У нас есть еще кое-что. Мне удалось раскопать Приложение Б.

– О! – воскликнул мужчина.

Ник присмотрелся. Перед ним был сам Шрек.

– Этого достаточно, чтобы послать тебя и Пайна электрический стул три раза подряд.

Шрек рассмеялся:

– Как-нибудь в другой раз, сынок. А сейчас тебе скажу, как все произойдет. Нам нужна кассета, Суэггеру нужна женщина. Мы же оба с тобой знаем, что Боб – это упрямый романтик.

Ник повернул голову. Он впервые видел Раймонда Шрека так близко. Но Ник не разочаровался. Он думал, что слово “крутой” можно отнести только к литературным героям, – и ошибся. С короткой стрижкой, подтянутый и сильный, Шрек выглядел как новенькая пуля 45-го калибра. У полковника были холодные глаза, военная выправка, держался он ровно и спокойно, и от него не веяло ни сомнением, ни страхом.

– Вы прекрасно знаете, что если бы я был еще в ФБР, то разделал бы вас в пух и прах за несколько дней.

Шрек улыбнулся:

– Сынок, меня “разделывают” вот уже сорок лет подряд. Все, кто пытался, давно мертвы и лежат в сырой земле, а я, как видишь, жив. Поэтому не советую тебе запугивать меня. Сегодня это уже поздно делать.

На Шреке была камуфляжная форма “Требарк” и ярко-оранжевая бейсбольная кепочка, на которой золотыми буквами было написано: “АМЕРИКАНСКИЙ ОХОТНИК И ЕГО ГОРДОСТЬ”. Его глаза встретились с глазами Ника, и первым взгляд все-таки отвел Ник.

– Передай Суэггеру, – спокойно продолжал Шрек, – что если он попытается меня убить, то я убью женщину. Просто перережу ей глотку, подожду, пока она сдохнет, и уйду. У меня много денег и куча новых документов, чтобы спокойно спать где-нибудь в другом месте. Если мне надо будет, я исчезну в любую секунду.

– Но вам нужна кассета. И Приложение.

– Честно говоря, мне наплевать на все эти бумажки. Но на кассете есть мое лицо. Это единственная моя запись на пленке. Если это всплывет, жизнь может усложниться. А те люди, с которыми я работаю, очень волнуются о документах. Так что принеси их тоже, иначе я убью женщину. Вот по таким правилам мы и будем играть. А теперь запоминай, что надо сделать.