Лобовое стекло пилотской кабины заменили, фюзеляж и крылья отмыли от грязи. Сило и Джез продолжали ремонт корабельных систем. К счастью, дело ограничивалось мелочами: приварить разболтавшиеся плиты броневой обшивки, смазать ржавые механизмы и проверить мелкие детали. Джез, конечно, уступала Сило в знании техники, но ее отец был кораблестроителем, и она обладала достаточными умениями, чтобы с пользой помогать бортинженеру. А Сило с головой погрузился в ремонт турбин, по вине которых последняя операция завершилась обидным фиаско.

Он остановился у правого борта и принялся внимательно рассматривать массивную турбину, расположенную повыше крыла, ближе к хвосту. Как всегда, мысли долговязого муртианина было невозможно угадать. Его коричневое лицо с крючковатым носом походило на маску. Неподвижное и непроницаемое. Редкие перемены настроения Сило всегда заставали свидетелей удивляться, как будто на их глазах оживала мраморная статуя.

— Необходимы запчасти, — произнес он рокочущим басом. За пару дней возни с двигателями Джез впервые услышала нечто вразумительное. Хоть какая-то диагностика неполадок.

— Дорогие? — осведомилась она.

— Угу. — Бортинженер извлек из кармана щепоть трав, листок бумаги и занялся изготовлением самокрутки.

Джез следила за ловкими движениями его длинных пальцев.

— В чем дело?

— Момент зажигания топливных форсунок. Никуда не годится. Я кое-как поддерживаю их в рабочем состоянии, но чем дальше, тем хуже. — Он говорил медленно, с сильным акцентом, согласные звуки перекатывались в потоке протяжных гласных, как камни в волнах прибоя.

— А-а… — протянула Джез. Она поняла проблему. Момент зажигания являлся главной характеристикой протановых двигателей. Если он становится неустойчивым, систему впрыска надо менять. Но завод, на котором изготовили двигатели «Кэтти Джей», давно закрылся, и найти запчасти будет непросто. Даже если Фрею повезет, вряд ли они окажутся ему по карману.

— Но они еще работают? — спросила она.

— Пока, да, — ответил Сило. — Но запросто откажут в любую минуту.

Джез тяжело вздохнула. То, что происходило с двигателями, соответствовало «Кэтти Джей» целиком. Собрано невесть из чего, держится на изоленте и честном слове, трещит по углам и может развалиться во время полета. Но каким-то непонятным образом не подводит ни капитана, ни экипаж.

Соорудив самокрутку, Сило предложил ее своей спутнице. Джез вежливо улыбнулась, но подняла руку в знак отказа. Даже если бы она курила, это бы ее не устраивало. Сило начинял самокрутки крепчайшей муртианской смесью, от которой перехватило бы горло даже у здоровенного мужика. Этот горлодер был единственным, что напоминало бортинженеру о его родной земле, лежавшей на несколько тысяч миль к югу отсюда. Сило являлся изгнанником, который нигде не встречал радушного приема, и «Кэтти Джей» стала для него домом.

Как и для всех нас, — подумала Джез.

Она приятельски хлопнула бортинженера по спине и направилась к корме корабля. Погрузочная рампа, обычно закрывавшая трюм, была опущена.

Из темного входа в трюм вылетел мяч и, подпрыгивая, прокатился почти под ногами Джез. Девушка проводила его растерянным взглядом.

Она догадалась, в чем дело, когда раздался громкий топот. Джез отскочила в сторону (и упала, споткнувшись), а по рампе сбежало бронированное чудовище ростом в восемь футов. Полтонны стальных доспехов и потрепанной кольчуги на считаные дюймы разминулись с миниатюрным штурманом.

Бесс.

Голем, гремя железом, кинулся на мяч, проехался по площадке и остановился рядом с посадочными опорами соседнего корабля. Бесс поднялась, вернее, неожиданно легко вскочила. Ее короткие толстые ноги поддерживали широченный горбатый безголовый торс. Держа мяч в сложенных ладонях, Бесс поднесла его к круглой решетке, заменявшей ей лицо, за которой светились два огонька — глаза голема. Триумфально заворчав, Бесс повернулась и бросилась обратно к «Кэтти Джей».

— Крейк! — не сдержав раздражения, воскликнула Джез, вставая и отряхиваясь.

Из трюма выглянул демонист, светлый блондин с коротко подстриженной золотистой бородкой, одетый в дорогое, но изношенное и грязноватое пальто. Он наморщил лоб, очевидно, окрик встревожил его.

Джез пожалела о своем излишне резком тоне. Последние дни Крейк выглядел плохо. Лицо его казалось столь же изношенным, как и одежда. Морщины были слишком глубокими для тридцатилетнего мужчины. Под глазами набрякли темные мешки.

— Вы в порядке? — спросил он, всплеснув руками. — Простите! Наша игрушка убежала.

Джез совсем смягчилась.

— Не волнуйтесь.

— Но она вас не ушибла?

Джез махнула рукой.

— Вы же меня знаете. Я живучая, как таракан.

— Джез, вы суровы к себе. Вам следует использовать немного косметики. — Крейк улыбнулся, и это обрадовало Джез…

Она поднялась наверх. Бесс сидела на полу, вытянув ноги, и всячески крутила в руках и поглаживала мяч. По трюму разносилось ее счастливое воркование. Джез и Крейк молча наблюдали за ней.

— Она выглядит счастливой, — заметила Джез. Крейк не ответил. — Как вы с этим справляетесь?