1907 г. Мая 7. Я. П.

Если придешь, очень хороший, умный корреспондент америка[нский].

Л.

Дата проставлена адресатом на подлиннике.

Ответ на записку Т. Л. Сухотиной от того же числа, 7 мая: «Папаша, не надо ли тебя освободить? Я их позову прогуляться, а потом завтракать».

7 мая 1907 г. к Толстому приезжал редактор-издатель газеты «The New-York Times» Стефан Бонсел (Stephan Bonsol). Толстой беседовал с ним с 10 до 11 часов утра. Бонсел интересовался мнением Толстого о Государственной думе. Толстой высказал ему свой взгляд на парламент и на национализацию земли по проекту Генри Джорджа (см. ЯЗ, запись 7 мая 1907 г.). Свое посещение Бонсел описал в «The New-York Times» 1907 от 7 июля.

1907 г. Мая начало. Я. П.

Милый сын Андрюша,

Что ты делаешь?

Ты губишь и других и себя — других еще сомнительно, но себя ты губишь наверное.

Разве можно будет тебе жить спокойно и знать какие-нибудь радости после того горя и зла, которые ты сделаешь стольким людям, в том числе и той женщине, которой ты увлечен. Если ты сделаешь то, что намереваешься, тебе останется одно: ни минуты не опоминаться. А жить так, ни минуты не опоминаясь, есть самое страшное несчастье.

Ты расстроил свое здоровье, свое состояние, теперь хочешь погубить последнее — свою добрую душу.

Не думай о том, как трудно и тяжело тебе будет остановиться в начатом и отказаться от того, что тебе представляется счастьем и что есть величайшее несчастье. Всё легче того, что тебя ожидает, если ты исполнишь то ужасное дело, которое ты задумал. Ты ослеплен страстью и не видишь и потому верь тем, кто любит тебя и видит ту пропасть, в которую ты готов броситься. Ради бога, подумай, милый Андрюша, хорошенько обдумай один с богом о том, как тебе развязать завязанный тобою узел. Всё можно сделать хорошо и любовно, если делать перед богом. Она, та, которая увлекла тебя и к[отор]ой ты увлечен, как и всякий живой человек, должна быть добра и совестлива и должна понять всё то зло, кот[орое] она может сделать, упорствуя в своем, и то прекрасное доброе дело, кот[орое] она может сделать, отказавшись от него. Уезжай куда-нибудь, поживи один дня три и обдумай, как тебе поступить.

Пишу, главное, чтобы сказать тебе, что ты стоишь на страшном распутьи: вечное страданье и раскаянье или радостное сознанье, что поступил хорошо, что сделал усилье и поборол зло и спас себя и других от больших несчастий.

Целую тебя и люблю больше чем прежде, зная, что ты страдаешь.

Л. Т.

На конверте: Гр. Андрею Львовичу Толстому.

Впервые опубликовано с датой май — июнь в юбилейном сборнике «Лев Николаевич Толстой», Гиз, М. — Л. 1928 [1929], стр. 78—79. Основание датировки: судя по содержанию, письмо написано раньше письма к М. В. Арцимовичу от 2 июня (см. письмо № 141) и раньше поездки А. Л. Толстого в Англию, для свидания с О. К. Толстой по поводу предстоявшего развода; в Англию он уехал около (не позже) 15 мая; следовательно, письмо написано в начале мая.

Об Андрее Львовиче Толстом (1877—1916) см. т. 83, стр. 246. С начала 1907 г. А. Л. Толстой служил чиновником особых поручений при тульском губернаторе. Вскоре после знакомства с тульским губернатором, М. В. Арцимовичем, А. Л. Толстой начал ухаживать за его женой, Е. В. Арцимович, и вскоре стал вопрос о разводе и новом браке. А. Л. Толстой собирался ехать в Англию для переговоров со своей первой женой, О. К. Толстой, разрыв с которой еще не был оформлен. Е. В. Арцимович обо всем рассказала своему мужу. Комментируемое письмо написано по этому поводу.

1907 г. Мая 11. Я. П.

11 мая 1907 года,

Ясная Поляна.

Екатерина Дмитриевна,

Понимаю ваше положение и очень бы рад был, если бы мог исполнить ваше желанье. Правда, мне нужно бы было знать верно ваше отношение к религии. Если вы верите в церковное учение, то ответ на ваш вопрос (хотя и очевидно неудовлетворительный) вы нашли бы там. Из того, что вы обращаетесь ко мне, я заключаю, что вы не верите в церковное учение (которое и я считаю очень вредным обманом), и потому постараюсь, как умею, ответить вам, предполагая, что и вы точно так же смотрите на это учение.

«Венец мученичества», рай и вечная жизнь с богом, всё это басни, тем вредные, что, если человек не верит в них (а верить в них разумному человеку невозможно), что, не веря в них, он так же, как и вы, приходит в полное отчаяние, не имея уже никакого представления о том, что такое смерть, и остается ли что-нибудь от человека после уничтожения его тела.

Постараюсь вкратце изложить вам мою веру и вытекающее из нее отношение к вопросу о том, что такое смерть, уничтожающая наше тело. Жизнь наша есть проявление духа божьего в наших телах. Смерть есть освобождение этого духа от уз тела. Вложен дух божий в наши тела для какой-то недоступной нам цели. Пока мы живем, мы знаем только то, что должны исполнять волю и закон этого духа, сознаваемые нами и выраженные во всех учениях святых людей и в особенности ясно в учении Христа. Одно, что мы знаем про бога, это то, что он благ, что бог есть любовь. Поэтому и то дело, которое предназначено нам в этой жизни — исполнение его воли — есть дело радостное и дающее нам благо. Такое же дающее нам благо есть и то освобождение от тела, которое мы называем смертью. И потому зло может быть только в том, что мы не исполняем воли бога. То же, что по воле бога случается с нами, никак не может быть злом. А так как смерть случается с нами по воле бога, то она может казаться нам злом, но никак не может быть им.

Вы пишете, что дочь ваша была добра, кротка, прощала своему мужу, который делал ей зло, и умерла в таком же настроении. Такой жизни и смерти можно только радоваться, но никак не печалиться.

Простите меня, если я, пользуясь тем, что вы обратились ко мне с вопросом, позволю себе дать вам совет и даже осудить вас. Главная причина вашего горя в том, что вы не исполняете закона бога любви ко всем людям и в особенности к врагам, к тем людям, которые сделали нам зло.

Вам не только надо не осуждать вашего зятя, не думать о возмездии ему, а постараться вырвать из своей души всякое недоброе чувство к нему, постараться полюбить его, простить и, если можно, сделать ему добро. Попытайтесь сделать это, и вы увидите, как тотчас же облегчится ваше горе, и то, что мучает вас теперь, сделается для вас радостью.