– Мы встречали Новый Год:

Папа, мама , я и кот

Я пил праздничный компот,

Взрослые -шампанское,

А ужасно важный кот

Уплетал сметанское,- шепеляво продекламировал он – я и Паша зашлись в бурных аплодисментах.

Один стишок рассказан, осталось еще три. Если они, конечно, по второму кругу не пойдут. Надеюсь, что нет. И судя по взгляду Паши, то такая же надежда тлеет и у него.

– А сейчас будет Саша. Он расскажет стих про новогодние деньки, - объявила Евгения.

– Как интересно! – кивнул Паша.- Нам уже не терпится его услышать, правда, внучка?

Ага, взгляни-те на меня: вся сгораю от нетерпения.

– Правда, правда, дедушка,- согласилась с ним я.

Следующий занял почетное место у елки и открыл рот …

– Новогодние деньки!

Снег морозный, колкий,

Загорелись огоньки

На пушистой елке.

– И так всю ночь? – склонился к моему уху Паша, пока второй мальчик пытался поразить нас своим талантом стихоизложения.

Я слегка кивнула: именно так, напарник, именно так …

– Черт, и почему я не пошел охранником? – буркнул Дед Мороз, и я ткнула его локтем в бок. Хмуро глянула на парня со словами:

– Ной в другом месте, унылое нытло.

– И все-таки ты стерва,- недовольно отозвался тот.

– Шар качнулся расписной,

Бусы зазвенели,

Пахнет свежестью лесной

От смолистой ели!

И мы снова захлопали.

Паша

А потом мы водили хороводы возле елки, распевая песни… правда, пела Катя, а я лишь периодически открывал рот, выдавая что-то вроде «елочка», «мороз» и «снежинки». Пару раз не попал в такт, и добрая внучка опалила меня таким взглядом, явно желая, чтобы ее любимый дедушка упал на месте замертво.

Ох, уж эти бывшие! Всегда готовы пожелать «здоровья», «счастья» и «долгой жизни»!

После того, как детишки получили свои подарки, а именно, выдернули их из рук с жадными лицами, нас хозяйка пригласила за стол. Правилами это вроде, как запрещается, но …

К тому моменту я уже проголодался, и доводы Кати о том, что нельзя садиться за стол, пропустил мимо ушей.

Собственно, было вкусно: Евгения готовила потрясающе. А уж пару бокалов шампанского и вовсе подняли настроения. Оставшаяся в стороне Катя долго не продержалась в одиночестве и присоединилась к нам.

Помня о том, что шампанское ее слабое место, я подливал золотистый напиток в ее бокал, как можно чаще.

– Ты идиот,- глаза блестели и на ее губах играла знакомая мне лукавая улыбка – растаяла Снегурочка, уступив место прежней веселой Кате. Теперь узнаю, бесовку, узнаю!

– А ты не меняешься,- покачал головой, и ее улыбка стала шире.

Было половина десятого, когда мы вышли из квартиры и Катя достала листок с адресами из кармана.

– Следующий … ммм… Партизанская пять. Квартира сорок восемь.

– Окей,- поправил бороду, перекинул мешок через плечо и направился к лестнице, опираясь на посох. Удобная штука, кстати.

– Ты неплохо справляешься с ролью Дед Мороза,- обронила Катя, следуя за мной.

О, комплимент от Ее Величества. Какая честь, однако!

– А ты неплохо смотришься в роли Снегурки. Хотя платье я бы порекомендовал снять. Оно тебе совсем не идет.

– Пошляк.

Я лишь пожал плечами в ответ. Ничего уже не поделаешь. Поздно перевоспитывать, и даже плетка Госпожи Снегурочки не поможет.

Катя

Мы стояли перед дверью второй квартиры и прислушивалась к музыке, что доносилась из нее. Звучала песня Ленинград «Сладкий Сон».

– Я так люблю, когда большой и толстый… - и голосу Юлии Коган вторили еще голоса. Вероятно, жильцы.

Весело у них там, ничего не скажешь.

– Знаешь,- Паша почесал подбородок,- мне кажется, что мы ошиблись адресом. Я бы не сказал, что им необходимы Снегурочка и Дед Мороз,- да и так понятно, что в изложении стихов и шоколадных дед-морозах хозяева вряд ли нуждаются.

Хм.

Я нахмурилась и снова взглянула на адрес: Партизанская пять, квартира сорок восемь. Затем на дверь, где значилась цифра сорок восемь, и потянула руку к звонку.

– Может, и ошиблись. Заодно и узнаем,- нажала на кнопку – трель потонула в громкой музыке. Наверное, минут пять я звонила, прежде, чем дверь распахнулась, и на пороге замер светловолосый подросток лет шестнадцати.

Он удивленно смотрел на нас, а потом на его губах расцвела широкая улыбка.

– Чуваки, - крикнул он, полуобернувшись,- зацените! Дед Мороз и Снегурка приперлись!