Валенок стоял наклонившись надо мной. Такой случай я не мог упустить.

 — Я просто дал тебе фору!

 Распрямив ноги, как пружины, я шарахнул его двумя сразу в челюсть.

 Голова Валенка мотнулась, он покачнулся, но не упал. Зато он наконец обозлился. Что-то случилось у него с глазами, от чего они стали еще хуже, чем раньше. Они отчетливо пожелтели, а зрачки стали вертикальными, как у кота. Меня вдруг охватил какой-то животный страх, руки и ноги ослабели. Словно я купался в озере, и передо мной вынырнул крокодил.

 Издалека, словно через слой ваты, донесся вопль Ники — такой странный, что я решил, что он мне чудится:

 — Не убивай его! Вспомни о гвоздях!

 Валенок не подал вида, что услышал крик Ники. Он сгреб меня с пола, без всяких видимых усилий поднял над головой, как таран, раскачал и отправил в полет.

 Внизу промелькнули столики и бледные лица посетителей. Позади послышался звон стекла — кажется, в полете я задел еще что-то. Потом раздался грохот, треск и нестройный аккорд. Казалось, в меня воткнулось несколько сотен ножей. Я взвыл, заглушая восторженный вопль Ники:

 — Йес! Всегда мечтала посмотреть, как оно устроено!

 Если Валенок рассчитывал, что я живописно воткнусь головой в пианино, то немного перестарался — оно развалилось целиком.

 Несколько минут я барахтался среди струн, оклеенных войлоком молоточков и острых лакированных щепок. Валенок нависал надо мной, скрестив руки на груди, и ждал, что я буду делать дальше.

 Я стиснул зубы и встал, превозмогая боль. Вокруг царил полный бардак. Все было разбито и переломано, на полу хрустело стекло. Музыка затихла. Немногочисленные посетители, не успевшие удрать, жались по стенкам и выглядывали из-под столов. Бармен куда-то слился.

 Неужели это все устроил я?!

 — Извините, — выдавил я, покачиваясь. — Сейчас я…

 И умолк. Ну что тут скажешь?

 «Приберусь?»

 «Компенсирую?»

 Последняя мысль привела меня в ужас.

 В бар заглянул охранник, увидел Валенка и сразу спрятался. Я увидел в отражении дверного стекла, что он быстро жмет на кнопки телефона. «В ментовку звонит!» — понял я. Вдалеке замаячил зловещий призрак РУВД.

 Валенок, видимо, тоже заметил охранника, потому что вытащил меня из обломков пианино и поволок наружу.

 — Наконец-то ты начал сражаться всерьез! — прохрипел я, безуспешно пытаясь вырваться из его удушающего захвата. — Теперь я покончу с тобой моим новым суперприемом!

 Валенок хмыкнул.

 — Меня восхищает твоя воля к победе!

 И он легонько стукнул меня по куполу. Я отрубился. На этот раз надолго.

 Очнулся я от холода, открыл глаза и обнаружил, что лежу в луже. Я с проклятием приподнялся. Мир перед глазами подозрительно покачивался. Вокруг было темно и сыро, дул ветер, моросил дождь. Откуда-то издалека доносилась музыка и звуки милицейской сирены.

 — …ну и зачем ты его склеила? — услышал я рядом бас Валенка. — Не понимаю! Задохлик какой-то…

 Ники что-то резко ответила.

 Я сел, застонав от пронзившей голову боли. Холодная вода затекла мне за воротник, вся спина промокла.

 — Смотри, живой! — удовлетворенно сообщил Валенок. — А ты боялась!

 Ники с Валенком стояли в паре шагов от меня и с интересом смотрели, как я пытаюсь встать. Не удивлюсь, если Валенок нарочно положил меня в лужу, чтобы я побыстрее пришел в себя.

 Валенок курил, и огонек на конце его сигареты был единственным пятном света в ближайших окрестностях. Я далеко не сразу понял, куда они меня притащили. Потом дошло — на железнодорожную платформу «Старая Деревня». Не представляю, как они пронесли меня через турникет. Впрочем, скорее всего они влезли сюда со стороны рельсов. Но выбор был правильным. В такое время суток и в такую погоду на платформе не было ни единого человека. И что особенно радовало — никаких ментов поблизости. Видимо, от погони удалось оторваться.

 — Спасибо, ребята! — искренне сказал я.

 — За что? — удивилась Ники.

 — За то, что не бросили меня в пабе, — объяснил я. — Я бы до конца жизни не расплатился за это паршивое пианино…

 — Забей, — сказал Валенок добродушно. — Ну, ты в порядке? Тогда валим отсюда. Замерз как собака!

 Я мог бы рассказать ему, что такое по-настоящему замерзнуть. Но промолчал, чтобы он не решил, будто я жалуюсь.

 Мы перелезли через ограждение платформы (никто из них и не подумал мне помочь), спрыгнули на землю, пересекли пустырь и молча пошли вдоль улицы. Валенок вышагивал впереди, чеканя тяжелый шаг, словно статуя Командора. Меня шатало, как на палубе в шторм, из рукавов капала вода, исцарапанная кожа горела… Немногочисленные встречные прохожие при виде нашей компании менялись в лице и переходили на дальнюю сторону тротуара. Ники, косясь на меня, то и дело начинала хихикать.