Розаура. Вы обращаетесь ко мне со словами, которые должна была сказать вам я. Это я должна просить у вас прощения за то, что довольно резко воспротивилась браку с вами моей сестры. Дорогой синьор деверь, разве я не права? Если ей это не по сердцу, неужели вы захотите пожертвовать во имя мимолетного каприза своим покоем и ее молодостью?

Панталоне. Если ей не по сердцу, тогда конечно. Но, быть может, как-нибудь еще можно было бы — по-хорошему, разумеется — уговорить ее? Словом, ладно. Оставим это дело, но из-за него у меня утром, кажется, вырвались лишние слова, а вы могли истолковать их как нежелание видеть вас долее в этом доме. Я, может быть, и сказал что-нибудь всердцах, но теперь об этом жалею и пришел просить вас не уезжать никуда. Если вы уедете, вы увезете с собою мое сердце.

Розаура. Синьор Панталоне, я бесконечно благодарна вам за ваши великодушные слова. И раз вы так добры ко мне, я решаюсь обратиться к вам с просьбою.

Панталоне. Приказывайте, дочка, сделаю все, что вы захотите.

Розаура. Я бывала в последнее время в гостях у некоторых дам. Сегодня вечером я хотела бы, если вы не имеете ничего против, пригласить их и кое-кого еще к себе и принять их достойным образом.

Панталоне. Ну, разумеется, очень рад! Пожалуйста, распоряжайтесь. Я могу прислать вам свечи, угощение и вообще все что нужно.

Розаура. Вы все больше смущаете меня своей любезностью.

Панталоне. А вы за это, при случае, шепните два слова за меня синьоре Элеоноре. Объясните ей, что я вовсе не думаю о всяких там глупостях, а только о том, чтобы дать ей положение в обществе.

Розаура. Я сделаю все что могу и от всего сердца. И надеюсь, что вы сами увидите плоды моих стараний.

Панталоне. Спасибо, дорогая невестка. Вы меня очень радуете этими словами. Мы, бедные старики, тоже ведь хотим ласки — совсем как молодые. (Уходит.)

Розаура и Марионетта.

Марионетта. Что это ваш деверь расщедрился так? Должно быть, перед смертью.

Розаура. Любовь делает чудеса.

Марионетта. Но неужели вы серьезно хотите уговаривать свою сестру?

Розаура. Ты думаешь, я с ума сошла. Сказала просто, чтобы подладиться к старику.

Марионетта. А что это за собрание дам?

Розаура. Предлог, чтобы пригласить четверых соперников.

Марионетта. Здорово! Ловко это все у вас выходит.

Розаура. Как же иначе? Но надо итти. Я хочу, чтобы к вечеру все представление было кончено. Костюмы я уже приготовила.

Марионетта. А где вы будете искать своих поклонников?

Розаура. У кафе. Под вечер они всегда там.

Марионетта. Желаю вам успеха.

Розаура. У кого нехватает мужества, чтобы самому устраивать свое счастье, тот недостоин быть счастливым. (Уходит.)

Марионетта. Я вижу, что и во Франции, и в Англии, и в Италии, и всюду, по всему свету женщины знают очень хорошо, где спрятан у чорта хвостик. (Уходит.)

Улица перед домом Розауры.

Лебло с одной стороны, дон Альваро с другой, оба углублены в чтение записок Розауры.

Лебло(про себя). Значит, я древо моего рода? По-моему, бессмысленная фраза!

Альваро(про себя). Мое древо и мой портрет, выходит, одно и то же. Явная чушь!

Лебло(про себя.) Я происхожу от герцогов и монархов. Издевательство какое-то!

Альваро(про себя). Основателя рода никак нельзя назвать оригиналом.

Лебло(про себя). Как можно про отца сказать, что он древо своего рода? Если даже это риторика, то плохая.

Альваро(про себя). Рама, которая будет висеть на груди? Невероятно!

Лебло(про себя). Арлекин что-то не так понимает.

Альваро(про себя). Слуга объясняет не так, как надо.

Те же и Арлекин.

Арлекин входит, озирается, видит, как оба что-то читают. Он потихоньку подходит к ним и убеждается, что в руках у обоих записки Розауры, им перепутанные.