Прошу вас вернуть ее мне, так как сбор цитат стоил мне немалого труда, и попало это к вам по недоразумению.

На это свое заявление он не получил никакого ответа.

Жены хлопотали, носили передачи, ожидали освобождения своих близких. В это время началась борьба с теми, кто разбогател во время нэпа, и группа частных предпринимателей-торговцев была арестована за всякие свои дела. В связи с этим как в ОГПУ, так и у ворот тюрьмы стояли толпы родственников, беспокоящихся о судьбе своих близких. Миша Краснов, Петя Фомин не имели близких родственников, которые могли бы аккуратно приносить им передачу. Валя Алексеева совсем не имела родных в Самаре, да и остальные тоже нуждались в материальной поддержке.

Как-то получилось само собой, что заботу о заключенных поручили Леве. В хоре он не пел, на сыгровки не ходил и, кажется, больше всех имел свободного времени. Лева от этого труда не отказался и вложил всю свою душу в это дело. Он носил передачи заключенным. Конечно, он это делал не только сам. Помогала ему в этом Тося Орлова, близкая подруга Вали Алексеевой, и другие.

Помолившись, Лева взял обыкновенную тетрадь и на первой странице ее написал: «Страдает ли один член, страдают с ним все члены» (I Кор. 12:26), «В нуждах святых принимайте участие» (Рим. 12:13).

Далее слева он разграфил тетрадь для прихода, а справа – для расхода. Со всей аккуратностью, к которой его приучил в свое время Гора Макаренко, когда он помогал ему при продаже духовной литературы, он учитывал каждую копейку прихода и расхода средств, поступающих для узников.

Вот некоторые из записей пожертвований:

«От первого хора – 2 руб. Пожертвования, собранные во время посещений, – 10 руб. 95 коп. Получено через Полину Яковлевну Скакунову (бывшую Саратовскую атеистку, несколько раз пытавшуюся покончить жить самоубийством, боровшуюся с религией, но покаявшуюся и ставшую проповедницей Евангелия) – 15 руб. Неизвестный – 1 руб., Кабанова – 1 руб., Везельщикова – 50 коп., Макаренко – 25 коп., Путилина – 20 коп., сестра Крейман – 50 коп., И. Кузнецова – 1 руб., Банков – 2 руб., А. Бондаренко – 20 коп., Ваня Камынин – 3 руб. 25 коп., Ладина – 2 руб., Попова – 3руб., Головин – 60 коп., Туркова – 20 коп., Чекмарева – 1 руб., Гора Макаренко – 1 руб., В.Чекмарев – 1 руб., Зотова – 1 руб. и многие-многие другие».

Лева выдавал деньги идущим за провизией для передач, и они приносили ему справки о том, что куплено и сколько израсходовано. Например: 1 кг сахарного песку – 64 коп., клюквенный экстракт – 22 коп., открыток 10 шт. – 30 коп., конвертов 5 шт. – 5 коп., порошок зубной – 15 коп.

В квитанции от 14.11.29 г., четверг, значится: яиц 10 шт. – 52 коп., селедки 2 шт. – 13 коп., молока 2 бутылки – 27 коп., коробка леденцов – 47 коп., порошок зубной – 16 коп., булки французские 10 шт. – 60 коп., открытки 10 шт. – 30 коп. Всего на 2 руб. 45 коп.

Верующие по очереди носили передачи. Были случаи, когда некоторые из-за занятости не могли идти, и тогда это приходилось делать Леве. Он покупал продукты, потом стоял с передачей в очереди. Был февраль, холодно, мерзли ноги.

Однажды пресвитер попросил сделать это доброе дело за него. Он писал Леве: «Дорогой Лева! Вчера поздно вечером я узнал, что наша «очередь» сегодня позаботиться о передаче продуктов, но приготовить их уже не могли и сегодня мне некогда, поэтому прошу тебя взять на себя этот нелегкий труд, купить все необходимое. Для этого прилагаю при сем три рубля. 08.II.1929 г.»

Дети Божий не только переживали за находящихся в испытании, не только молились за них, но всячески старались проявить к ним любовь.

Глава 15. Тяжелые времена

«Помните узников, как бы и вы с ними были в узах, и страждующих, как и сами находитесь в теле».

Евр. 13:3

Собрания в молитвенном доме проходили регулярно. По субботам их по-прежнему проводила молодежь. Передовых руководителей не стало, но выдвинулись более молодые. Петя Львов и Лева ревностно участвовали почти в каждом субботнем собрании. Проповеди стали говорить и молодые сестры. Арест братьев и Вали Алексеевой никого не испугал. Наоборот, всем хотелось еще выше поднять знамя Христа и возвещать Его. Но были и те, которые старались призывать к осторожности, к свертыванию работы.

Пресвитер общины и старичок Ефим Сидорович Янченко явно переживали и опасались, что, если взяли ни в чем не повинных и арестовали,' могут арестовать и их, но продолжали трудиться для Господа. Слышно было, что в разных местах Волго-Камского союза братья оставили свою работу и уехали в неизвестном направлении.

Становилось все более ясно, кто был в деле Божьем настоящим пастырем, а кто поддельным. Последний, видя приближающуюся опасность, бросает стадо овец – детей Божиих на произвол судьбы, лишь бы спасти свое благополучие.

Немало в те месяцы было верных, преданных братьев, которые отдавали душу за друзей своих и не бежали от опасности, но с кротостью и смирением принимали арест и тюрьму за дело Божие. Большинство общин нашего огромного братства было в то время во многих сельских местах. Где началась коллективизация, там ревностных братьев с их семьями, хотя они были и незажиточные, стали относить к кулацким подпевалам. После этого они сами закрывали общины, разъезжались, а пресвитеры покидали свои места вместе с другими членами общины.