Филиппа дрожала, как в лихорадке, от каждого его прикосновения, она сама целовала его с таким бесстыдным пылом, что было ясно – эти двое уже не смогут остановиться только лишь на поцелуях.

Его сильные руки обхватили ее за талию и повалили на кровать так, что она оказалась на холодных шелковых простынях, а Мигель навис над ней. Его черные глаза пылали жаром, обдавая ее и толкая в огненную пропасть.

Его пальцы пробежали по ее щеке, подбородку и нежно начали гладить ее изящную шею. Филиппа судорожно вздохнула и дрожащими руками расстегнула пуговицы его рубашки, обнажая мускулистый мужской торс. Ее руки остановились на его широких плечах, и она неуверенно замерла.

– Что –то не так? –спросил Мигель, наслаждаясь ощущением ее прохладных пальцев.

– Мигель –произнесла она, словно пробуя его имя в первый раз –Ты…это правильно?

– Это очень правильно –буркнул Мигель, избавляя ее от блузки.

Но Филиппа снова слабо возразила:

– Но, Мигель, ты же мой босс!

– Господи, Филиппа –пробормотал Мигель, думая про себя, что его работница обладала довольно –таки пышными формами –Все будет хорошо. Верь мне.

Филиппа кивнула и поняла, что должна пропустить через себя все принципы и правила. Существует только эта страстная ночь. Их ночь.

Его руки исследовали ее тело, не забывая ласкать ее и заставлять трепетать от прикосновений.

Все еще тяжело дыша, девушка повернула лицо так, что ее губы были на уровне его подбородка, а руки по-прежнему обнимали его.

– Мигель! –застонала Филиппа, когда его губы прижались к жилке на ее шеи, а пальцы нежно гладили ее плоский живот. Она провела пальцами по его нижней губе, осторожно приподнимаясь и прикасаясь к ним.

Мужчина застонал и углубил поцелуй, а Филиппа уже осмелела и начала перебирать волосы на его голове, зарываясь в густые пряди.

Через несколько минут, казавшихся вечностью, их тела слились воедино, подобно двум спичке, поднесенной к огню. Ночную тишину нарушали лишь стоны и вздохи, а воздух накалялся жаром страсти и желания.

***

Утром шел снег. Сквозь тонкую занавеску было видно, как крупные хлопья молчаливо падают нескончаемым белым дождем. Мигель ещё дремал, и Филиппа долго лежала, прислушиваясь к его ровному дыханию. На душе было удивительно хорошо и спокойно. В предрассветной тишине вчерашняя ночь казалась ещё одной фантазией. Но ведь это случилось. Стоило закрыть глаза, и в памяти проносились чудесные мгновения…

Вот жаркие, словно огненные, руки Мигеля бережно гладят ее, каждым движением обжигая и прогоняя страх. Кажется, что они всюду. Ласковые, быстрые, нежные. Заставляющие сладко трепетать от смелых прикосновений…

Вот она сама, тая от удовольствия, провожу кончиками пальцев по обнаженным плечам Мигеля.

Вот где-то рядом раздаётся сладкий стон, потом ещё и ещё один. В смятении вдруг Филиппа узнает собственный голос и, прикусив губу, пытается молчать. Но усилия тщетны. Бесстыдные пальцы Мигеля продолжали томительные ласки.

Мир сливался в огненный шар, в центре которого были их тела. Словно во сне сильные мужские руки гладили ее бедра. Твердые губы накрывали рот, не давая дышать. Боль, которая сменилась наслаждением, была настолько неожиданной, что Филиппе казалось, что она взлетела к небесам.

Наконец, это случилось.

Она стала женщиной с человеком, которого любила. От которого даже боль сладка. С ним она не боялась ничего. И бесстрашно ждала продолжения мучительных ласк. Но Мигель не торопился, бережно обнимая ее.

Боль уходила без следа.

Неужели всё это случилось с ней? Никогда она не думала, что желание может быть настолько ослепительным и ярким.

Улыбнувшись, Филиппа согласилась и попробовала незаметно выбраться из постели. Но Мигель очнулся, словно и не спал. Черные глаза сверкнули ласковыми солнышками. Сильные руки обняли за плечи и осторожно притянули к себе:

– Доброе утро, мышечка, - слова перетекли в поцелуй.

– Доброе утро, - каждый звук сладкий и тягучий, словно мед.

Филиппа осторожно высвободилась из его объятий, чтобы пойти и принять душ, набраться новых сил и показать, как она его хочет. Но Мигель понял это по –иному.

Она не желала быть с ним больше. Ей ничего не понравилось.

Мигель встал и приблизился к ней. Ее тело, прикрытое легкой простыней, блестело в солнечных лучах. Светло –каштановые волосы были запутаны, а губы опухли от его поцелуев.

Он взял ее за плечи и развернул к себе, столкнувшись с растерянным взглядом.

Девственница!