Билл сполз по стене с ошалевшим видом. Стали понятны все его мечтательные улыбки, искорки в глазах. Понятно, почему он успокоился и перестал его доставать. Понятна таинственность и конспирация… Но это не помещалось в голове. Как его Том может быть геем? Как он может признаваться в любви мужчине? Том, который всю жизнь встречался с девушками, вдруг ни с того, ни с сего стал геем? А агрессивность? Ведь он обиделся на то, что Билл все разболтал друзьям, и мало того, что выставил его полным кретином, так еще и опозорил на весь мир, да? Или нет? Или он боялся признаться сам себе? Какой же бред приходит в голову! Билл опять прислушался. Выругался, психованно ударив кулаком по полу: брат говорил с мужчиной — все слова в мужском роде, добавим сюда имя Юри… Как же он с ним нежничает! Невыносимо! Просто невыносимо! Голоса такого даже с той дурацкой итальянкой не было, а с этим… этим… пи-до-ра-со-м… Труднее всего было признаться самому себе, что его дражайший Том по какой-то не понятной причине вдруг сменил ориентацию. И не только признаться, но и объяснить по какой причине это произошло. Да так быстро! И месяца не прошло, как они с Мальдив вернулись! И он же нормальным был…

Билл чувствовал опустошенность и растерянность. Пустоту.

Юри…

Надо с ним познакомиться.

И поговорить.

По-мужски.

И яйца ему оторвать!

Ублюдку!

Его Том не может быть геем!

Он же… Он же… Он же еще четыре недели назад… Билл сам видел! Собственными глазами!

Том чрезвычайно довольный выпорхнул из спальни и налетел на сидящего на полу брата, едва не свалившись. Удивленно посмотрел на него, чуть прищурившись, словно пытаясь понять, слышал он что-нибудь или нет.

— Где хочу, там и сижу! — зло огрызнулся Билл, резко поднимаясь.

На мгновение ему показалось, что Том хочет похвастаться. Даже не показалось, он почувствовал это. Брат приоткрыл рот, но вместо радостной тирады всего лишь хмыкнул и проследовал в ванную.

«Натрепался, теперь дрочить пошел? — мысленно зашипел ему вслед. — Гей… Я — брат гея…»

Он слышал, как Том быстро принял душ, потом куда-то позвонил, торопливо собрался и ушел. Излишне торопливо…

Билл нервничал весь вечер. Не расставался с телефоном. Совсем ничего не ел, мотаясь по квартире из угла в угол. Он топтался перед запертой дверью, борясь с искушением вскрыть спальню и узнать, кто такой Юри. Том ушел налегке. Ноутбук остался в комнате. Но, увы и ах, если Том сменил везде пароли, везде отрезал ему доступ к себе, то глупо надеяться, что он не запаролит по-новому ноут. Том может быть кем угодно, только не последним идиотом!

Том не пришел ни ночью, ни утром, ни на следующий день к вечеру. А рано утром второго дня Билл поднял всех на уши, закатив истерику, что его брата похитили какие-то пидорасы и удерживают силой. И самое ужасное, до Тома никто не мог дозвониться.

Через час после тревожного звонка, квартиру наводнили странные люди: приехали менеджеры в полном составе, охрана едва ль не всем подразделением, Густав с Георгом. Приехали «люди в штатском» и не то детективы, не то полиция. Пока всех ждали, народ сидел со скорбными лицами, словно в соседней комнате остывают пятки. Билл затравленно смотрел на гостей и судорожно грыз ноготь. В голове крутились страшные картинки с мерзкими подробностями. Юри… Это все Юри виноват!

— Надо вскрыть его комнату, — слабым голосом сказал Билл. — Он с кем-то через Интернет познакомился, недели две назад. Там ноутбук остался. Думаю, что можно будет как-то вычислить, куда он пошел…

Тоби тяжко вздохнул, и они всей делегацией отправились ломать дверь.

— Замок фиговый, если честно, — после осмотра сообщил Тоби. — Но если вскрывать без инструментов, можно коробку повредить и наличник сломать.

— У меня брат пропал!!! Какая коробка!!! Какой наличник!!! — завопил Билл, вытаращив глаза.

Тоби чуть отошел, примерился ногой к месту удара. Отрепетировал. Замахнулся…

— Эй! Вы что тут делаете? — раздался недовольный голос позади всех. — Охренели что ли совсем?!

Том стоял с небольшим рюкзачком на плече и удивленно рассматривал людей, столпившихся около его комнаты. По масляному взгляду и абсолютно наидовольнейшей физиономии Билл понял, что брат вернулся с блядок.

— Убью, суку! — взвыл он, бросаясь на Тома с кулаками.

Вместо того чтобы помешать младшему близнецу добраться до старшего, все милостиво расступились, повинуясь каким-то внутренним инстинктам. Да и сам Том несколько растерялся от такой бурной реакции. Поэтому Билл беспрепятственно пронеся сквозь толпу и со всей силы двинул Тому по скуле. Это потом, секунду спустя, телохранитель раскидал их в стороны, как взбесившихся котят. Потом и Тома резко дернули за руку и поволокли куда-то. Билл вырывался из крепких рук двух мужчин, лягался и орал матом, требуя немедленно его отпустить и дать возможность прихлопнуть эту мразь. Эта мразь тоже что-то начала орать из гостиной, перекрикивая не менее громкие крики двух продюсеров.

— Успокойся! — тряхнул его Тоби. — Люди кругом.

Билл оскалился и зарычал, но вопить перестал, лишь тяжело дышал и гневно сверкал глазами.

— Где он? — рявкнул на охранника.

— Билл, остынь! — схватил его за руку Густав. — Там Дэвид и Питер.

— Плевать на них! — сдул падающие волосы с лица.

— Билл… — Густав многозначительно посмотрел ему в глаза. И Билл понял — не надо, итак все плохо, будет только хуже.

— Я просто послушаю, что он говорит, — замучено пробормотал парень. — Он же потом мне не скажет…

Друг отошел в сторону, пропуская его.

Билл остановился около гостиной и прислонился к стене. Дэвид орал на Тома за то, что тот выключил телефон и был недоступен несколько дней. Питер не менее громким тоном сообщал, что так делать нельзя, подкрепляя свои слова отборным матом. Точнее фраза, про то, что так делать нельзя, была единственной приличной из всего того, что он говорил. И в один голос они вопили, что ради его идиотской сучности тут собралась такая толпа народа и хорошо, что еще никто не успел подключить важных и очень занятых людей. Том их не особо слушал, не оправдывался, а лишь огрызался, что у него в его законные выходные есть личная жизнь, он больше не собирается ее афишировать, хватит с него, надоело, что все лезут в его личную жизнь своими грязными руками. Казалось, эти трое сейчас подерутся.